Судьба хуже, чем у дракона
Шрифт:
— Ты правда так думаешь? — Глория теснее прижалась к нему.
Терри погладил ее волосы.
— Конечно. Ты выглядишь потрясающе. Этот цвет так идет к твоим глазам.
— Ты сводишь меня с ума, — промурлыкала Глория. Она поцеловала его в последний раз, затем приняла деловой вид. — Итак. Если кто-нибудь спросит, весь последний месяц ты охотился во владениях Лорда Джорджа. Я попрошу Дженни, чтобы она сказала Джорджу, чтобы он подтвердил это. Никто не сможет проверить — к Джорджу постоянно кто-нибудь приезжает поохотиться на кабана или оленя. Завтра я схожу в Геральдическую палату. Я знаю там
— Он изображен на моих доспехах.
— Белый рыцарь, верно? В красной мантии? Я попрошу разработать что-нибудь похожее для Хаггинса. Скорее всего, никто в Дасгате не помнит, как выглядел твой герб, но если вдруг возникнут вопросы, они подумают, что просто ошиблись.
— Отлично.
— Так же я схожу в комитет по турнирам и попрошу внести Сира Хаггинса в списки нескольких последних турниров. Если мы не заявим, будто он выиграл соревнование, то никому и дела не будет, участвовал он или нет, — Глория на минутку задумалась. — Этого должно хватить, чтобы при быстрой проверке не вызвать подозрений. Сомневаюсь, чтобы кто-то изучал историю Хаггинса более тщательно. Всем это без разницы. Всем — ладно — Королю Дефо не терпиться выдать Джейн замуж.
— Хаггинс подыграет, — ответил Терри. — Жизнь — это сцена, и все мы в ней актеры. Роль беззаботного джентльмена как раз ему подойдет. Хотя… — он задумался.
— Что, милый?
— А, да так, я просто… Не знаю, — Терри отвел глаза, внезапно смутившись, что позволил своим чувствам вырваться на волю. — Подумай, скольким рыцарям удалось убить дракона? Сколько рыцарей вообще видели живого дракона? И вот, когда я сам убил его, вынужден отдать свою славу кому-то другому. Это я должен быть героем. Конечно, — быстро добавил он из боязни, что будет не правильно понят, — все это ни что в сравнении с тобой, дорогая. Но если уж тебе все равно придется выйти замуж за Роланда…
— Ты мой герой, Терри.
— О, Глория. Ты такая милая. Я чувствую себя полным ничтожеством.
— Извини, — Глория обняла его. — Я знаю, что ты в самом деле убил дракона, милый. И с твоей стороны было очень благородно отказаться от своего подвига. И мы обязательно поженимся. Не переживай на счет Роланда. У меня есть план.
Она подняла с пола свою накидку. Терри помог ей надеть ее.
— Чтобы ты ни придумала, это будет лучше, чем моя попытка с убийством дракона. Что за план?
Принцесса похлопала его по руке.
— Я расскажу тебе, когда придет время. Мы поженимся, и ты будешь героем. А пока что возвращайся на службу и делай вид, что вернулся с охоты. Я свяжусь с тобой. И не переживай на счет Роланда.
Роланд старался выглядеть солидным. Он оставил в гардеробе свои элегантные шелковые рубашки и выбрал более привычную из обыкновенного белого льна. Вместо модного парчового жакета одел простой серый, из домотканного полотна. Он оставил все свои любимые украшения и достал ремень с неприметной пряжкой, а так же черные ботинки, точно такие же, в каких ходили его отец и дядя. Он даже решился отстричь длинные волосы, но в результате ограничился тем, что немного подравнял их и собрал в конский хвост, который спрятал под воротник. В общем, он сделал все,
— Тмин, — протянула тетушка Агата. Она была самой старой из дюжины Вестфилдов, собравшихся за столом (даже старше своего мужа на три года, хотя, все делал вид, что этого не знают) и поэтому возглавляла каждую семейную встречу. В голосе ее, лишенном всяких эмоций, слышалось полное равнодушие к тому, что Роланд знает, как она к нему относится, подобное же презрение она демонстрировала ко всем его идеям. Разумеется, она никогда прямо не отклоняла предложения племянника. Она говорила что-то вроде: «Очень интересная идея» или «Мы обязательно обсудим твое предложение», а иногда «Понятно». Но результат всегда был один и тот же.
— Ржаной хлеб с тмином, — бодро вещал Роланд. Он старался сохранять позитивный настрой, надеясь, что заразит энтузиазмом остальных, но нотки отчаяния уже звучали в его голосе. — Легкий ржаной хлеб с тонким ароматом тмина…
— Разве люди едят много тмина, Роланд?
— Нет, конечно. Но исследования показали, что смешанный с ржаным тестом…
— Похоже, ты провел много исследований семян, Роланд, — дядя Джеффри подцепил стопку старых предложений, которые Роланд принес с собой. Их все отвергли на предыдущих собраниях. — Батоны, обсыпанные маком, булочки с кунжутом, лемонные маффины с… — он глянул в бумаги, — опять с маком.
— Все эти продукты прекрасно продавались на тестовых рынках, — ответил Роланд. — Так же, как и этот, — он заранее приготовил несколько краюх хлеба, которые стояли в закрытой корзине в центре стола. Никто из членов совета к ним даже не притронулся.
— А теперь ты предлагаешь ржаной хлеб с тмином, — подытожила тетя Агата. Она тыкнула в корзину, отодвигая ее от себя подальше. — Существует хотя бы одна причина твоей одержимости семенами, Роланд?
— Причина в продажах, — ответил Роланд. — Продажи резанного хлеба снижаются…
Не стоило этого говорить. Обстановка за столом накалилась. Его семья не была готова воспринимать плохие новости. Роланд попытался объясниться.
— Я всего лишь хочу сказать, что сейчас наблюдается спрос на натуральную пищу. Нам нужно дать людям, ведущим здоровый образ жизни, здоровый продукт. Зерна, орехи, ягоды — они любят все такое. Если мы добавим семена в наши продукты, мы сможем…
— Ясно, — произнесла тетя Агата.
— Роланд, — прервал его дядя Стимсон, — не люблю говорить очевидные вещи, но хлеб и так делают из зерен. Мука — это измельченные зерна пшеницы и ржи. К ним незачем добавлять другие зерна.
— Но все же мы находим твою идею интересной, — вставила тетя Агата.
— Не падай духом, Роланд, — сказал дядя Джефри. — Будь уверен, мы тщательно обдумаем твое предложение. Давайте перейдем к следующему вопросу.
И они перешли. Разговор зашел о ценовой политике и стоимости муки. Роланд собрал свои бумаги и покинул переговорную. Корзинки с хлебом он оставил на столе. Его отец, извинившись, вышел следом. Он настиг сына в конце холла и обнял за плечи.
— Роланд, — произнес он. — Хочу сказать тебе, как я ценю твои усилия. Мы все ценим.