Судьба и книги Артема Веселого
Шрифт:
Эти строки были исключены из рассказа, когда «Дикое сердце» в 1932 году вошло как этюд в «Россию, кровью умытую».
Следующее по времени написания стихотворение «Сова» (1928 г.) позднее подверглось некоторой переработке. Его новое название «Жена и женух» — один из авторских неологизмов, которыми изобилует цикл «Золотой чекан». Заменяя слово «муж» на «женух», автор подчеркивает потерю этим человеком своей индивидуальности и полное подчинение воле жены.
Аналогичное словообразование встречается в его очерке о Волге «Дорога дорогая»:
В убогой лодчонке, точно персонажи пушкинской сказки, сплывают старух со старухою. Старуха — суровое и еще цветущее красотою лицо — сидит в распашных веслах, а старух выбирает сеть и часто-мелким говорком приговаривает:
— Хоть и меленька, а есть… Хоть говённенька, а наша…
В сетке
Неологизмы встречаются и в стихотворении «Сад ты мой сад»:
Из чашечки цветка какая-то жукашка шепнула пролетавшему мимо жуку: «Я здесь». Цветыня, коей я не знаю названия, раскачивается, точно танцовщица в медленном танце.Это стихотворение, первоначально названное «Сад», впервые было напечатано в журнале «Новый мир» в декабре 1929 года.
А в следующем месяце «Комсомольская правда» воспользовалась случаем, чтобы еще раз опорочить автора рассказа «Босая правда».
Критик, скрывшийся за инициалами Б.Л., публикует рецензию на стихотворение под хлестким названием «От „Босой правды“ к „Умытому ландышу“».
Чтобы было понятно, о чем речь, несколько строк из стихотворения:
Сияют умытые ландыши, им еще грезится зима. От набухшей вишневой ветки веет весной… Маки стоят; как именинники. С елочной иглы свисает, словно вдовья слеза, росинка… Березка так легка, что, кажется, вот-вот взмахнет сквозным крылом и улетит, расхорошая… Иное дерево не берет и топор, а стыдливая мимоза свертывается от одного взгляда угрюмого человека. Аромашки, аромашки… Что-то вспомнилось из дней юности, нахлынула грусть. Голубой лотос — Индия и Египет, угасшие веры, вымершие народы, вечное круговращение жизни. Тишина… Слышно дыхание пчелы, дремлющей на цветке.«Какая унылая, эстетская реакция! — восклицает критик. — Безыдейность, пошлятина, скрытый эротизм приводят Артема Веселого к весьма неоригинальной мысли о вечном круговращении жизни, которое ощущается сквозь артемовскую индивидуалистическую философию […]
Творческий путь Артема Веселого всегда был неровным. В нем всегда были „левые“ тревожные сомнения, выразившиеся в „Босой правде“. Это они, не будучи органически изжитыми, толкнули его дальше по линии, влекущей к оппортунизму. Через „левые“ сомнения он пришел к эстетству, созерцательности и плохой литературной традиции, которая вытравила из писателя не только творческую мыслительную самостоятельность, но привела его от формальных поисков, схожих с творчеством Велимира Хлебникова, к самому пошлому образцу традиционной эстетствующей прозы, прозы в стихах, прозы, от которой откажется любой советский писатель, тем более коммунист» 2 .
«В клещах беды» (1931 г.) — мучительно выстраданное стихотворение, посвященное памяти погибшего сына, пятилетнего Артемушки [71] . Оно было опубликовано только через три года… 3
Стихотворения из цикла публиковались Артемом Веселым в журналах и сборниках его произведений. Цикл остался незавершенным.
«Книга» [72] издана не была. В архиве сохранились незаконченные стихотворения «Старик», «Ванька-крюшник» и «Слово», наброски к другим стихотворениям.
71
Артемушка родился 16 июня 1926 г., погиб 28 апреля 1931 г.
72
См. главу «Артем Веселый — читатель».
«Пушкин» — последнее из прижизненно опубликованных произведений Артема Веселого.
ПУШКИН Пушкин! Кто не смеялся и кто не лил слез над его строками? Чье сердце не сжималось болью над его горькой судьбиной? Пушкин и Хлебников — мои любимые поэты. С юности и до последнего вздоха. Пушкин блеском своего гения осветил мою раннюю молодость, проведенную в логове рабочей слободки. Том пушкинских стихов я таскал с собой в вещевом мешке в годы гражданской войны по всем фронтам. Пушкина и посейчас в минуты острой печали или радости достаю с полки и пью, не напиваясь.ЧАСТУШКИ
Книга «Частушка колхозных деревень» вышла во второй половине 1936 года.
Лидия Либединская вспоминала, что в сентябре 1932 года ее, тогда одиннадцатилетнюю девочку, Артем Веселый попросил: «Запиши для меня сто частушек».
«Частушек для Артема Веселого я записала не сто, а гораздо больше, — пишет Лидия Либединская. — Были привлечены все мои школьные приятели и все ребята, жившие в нашем дворе. Когда, вышла книга частушек, Артем Иванович в предисловии выразил благодарность всем, кто помог ему собирать частушки. В числе других имен было названо имя… нет, не мое… а мамино.
Такова жизнь! Но зато в день моего рождения Артем Иванович принес мне в подарок свою книгу „Гуляй Волга“ и написал на ней:
„Смеярышне, умнярышне, красарышне Лиде. Артем“» 1 .
В предисловии к сборнику Артем Веселый называет 22 фамилии своих добровольных помощников, но, судя по сохранившимся в архиве писателя тетрадкам, листам, листочкам и клочкам бумаги, исписанным разными почерками, их было гораздо больше. «До шести тысяч номеров прислано мне любителями со всех концов и „волостей“ нашей страны, — писал он. — Отбор произведен суровый. Из каждой сотни частушек в сборник попадала — в среднем — одна или две».
Значительную часть частушек Артем Веселый записал непосредственно от тех, кто их сочинял или пел: «В настоящий сборник вошли, главным образом, частушки, записанные мною на Средней Волге во время разъездов по колхозам и совхозам зимою 1933 г, зимою 1934 г и летом 1935 г.».
Артем Веселый рассказал корреспонденту «Книжных новостей» зимой 1936 года:
Летом три месяца провел на Волге. На рыбачьей лодке с парусом плыл от Кинешмы до Астрахани, бил уток, ловил рыбу, записывал частушки. До этого верст восемьсот проехал на конях по местам действия «Страны родной» — тоже за частушками.