Судьба и времена
Шрифт:
И если помешать им, то можно притупить зренье,
Когда же думать и говорить можно без опаски,
Скорее в умах наступит духовное прозренье.
Без интересов в жизни, притупляется вниманье,
Здоровье от прекрасного зависит настроенья,
Без чувства ароматов, теряешь обонянье.
Без мысли о свободе, не идёт вперёд движенье.
В заботе, скорби проживать во имя долголетья,
Живя сто лет, без радости и счастья испытанья,
Что может быть
Безумья ожидая в постоянном обузданье.
И если каждый препятствия в жизни устраняет,
То устремляется к духовной дух его работе.
Он в радости и счастье вплоть до смерти проживает,
Смысл жизни – в любви и о самом себе заботе».
13. Добро и слава
(согласно размышлениям Ян Чжу)
В глубокой древности совсем другие были нравы:
С добром друг к другу относились, выгод не искали,
Тогда добро творили люди не для громкой славы,
Когда приходила слава, её не ожидали.
Сейчас всё изменилось, к славе многие стремятся,
И слава в наше время тесно связана с наживой,
Муж благородный творить добро стал остерегаться,
Чтоб славы избегать с «добропорядочностью» лживой.
С наживой связанная слава тяжбу вызывает,
Все люди, кто познал славу, вовлечены в раздоры,
И мало, кто к милосердью стремленье проявляет,
Сейчас об истинном добре идут лишь разговоры.
14. Радость даоса
(согласно рассуждениям Лецзы)
Конфуций, странствуя в горах, спускаться стал к долине,
Увидел на камнях сидящей странную фигуру,
То был стареющий даос, одет в оленью шкуру,
Верёвкой подпоясанный, пел и играл на цине.
– «Чему вы радуетесь так? Что вас развеселило»? –
Спросил Конфуций, подойдя к тому и поклонившись.
– «Я радуюсь чему? Природа жизнь мне подарила,
И вот на свет я появился, существом родившись.
Подумать только, ведь природа тьму существ рождает,
Мне человеком было суждено стать от рожденья,
Человек средь существ первое место занимает,
Вот я и радуюсь, и Небу шлю благодаренье.
Вторая моя радость, что я мужчиной родился,
Мужчину в отличье от женщины все уважают,
Мужчину ценят выше, женщину все презирают.
И рад я, что в мужском обличие на свет явился.
Бывает, человек день проживёт и умирает,
Не успевает он сменить пелёнки на одежду,
Такие есть, что до сорока лет не доживают.
Мне девяносто, имею до ста лет
Быть бедным это – правило мужей всех благородных,
Смерть есть конец для всех, итогом жизни всей являясь,
Я если обрету конец средь ценностей природных,
Зачем мне горевать, правилу верным оставаясь»?
– «Прекрасно! – сказал Конфуций, услышав объясненье,
Как радуетесь, все трудности преодолевая,
В каких простых вещах находите вы утешенье,
Здесь на природе обретя свой дом, подобно раю».
15. Идеальный царь
(согласно рассуждениям Лецзы)
Пятнадцать лет царь радовался, стоя на престоле,
Что Поднебесная вся подчинялась его власти.
Он наслаждался жизнью, правя всем по своей воле,
Пока не притупились чувства, начались напасти.
Ещё он правил лет пятнадцать, о стране печалясь,
Что в Поднебесной нет порядка, не сильны законы,
Чиновники из сил всех угодить ему старались,
Но чаще слышались в народе от страданий стоны.
– «Ах! – царь вздохнул тогда в сердцах, – как я погряз в пороке!
Существ тьмой управляя, трепеща от наслажденья,
Забыл вот, что Небо всему определило сроки,
От управления делами впал я в помраченье».
Тут он, всю свиту отослав, дела свои оставил,
Убрал колокола, себя в питанье ограничил.
Дворец покинул, тьмой существ уже больше не правил,
В себе замкнулся, к стране, к народу стал безразличен.
Очистив сердце, и подчинив воле своей тело,
Три целых месяца он не вникал в дела правленья,
И, живя в праздности, слонялся по горам без дела,
В горах души его происходило исцеленье.
И вот когда совсем очистилось его сознанье,
Увидел сон он как-то днём на солнечной поляне,
Бродил он где-то в стране Всеобщего процветанья,
Там жили без начальников свободные миряне.
Сам каждый по себе, никто собою не гордится,
Страстей и алчности среди народа не бывает,
Не ведают там радости, когда кто-то родится,
Не ведают печали, когда кто-то умирает.
Там нет измены, покорности или принужденья,
И прежде срока нигде юные не погибают,
Не ведают любви, ненависти и отчужденья.
Народ счастливый выгод и убытков там не знает.
Никто там не боится, за себя не опасаясь,
В воде никто не тонет, и никто их не спасает.
Там смело ходят сквозь огонь, огнём не обжигаясь,
Ни ран, ни боли, ни зуда никто не ощущает.
По тверди словно, там они по воздуху ступают,