Судьба королевских волчат
Шрифт:
— Мой принц? Зачем вы принесли сюда еду? Я не могу ослушаться приказа вашего батюшки, который был недвусмысленным! Никакой еды! — Киринн нахмурился, от аппетитного аромата его желудок заворчал еще громче, чем утром. — Извольте не издеваться над наказанным волком и покинуть меня! А то мне попадет еще больше, и вам достанется! Ваш батюшка более всего на свете не любит, когда его слова, вернее, приказы, не исполняются.
— Нет! Нет, ты не поняр-р-р! — Мидир лишь тут понял, как устали руки, и потер их. — Я поговор-р-рир-р-р с
Указательный палец обличительно уткнулся в горшок.
— Не еда? А что же? Меня совсем подводит нюх? За пару дней голодания я разучился отличать еду на запах?
— Нет! Это не еда! Это — закуска! Воган сказар-р-р, а ему можно вер-р-рить! А пр-р-ро закуску папа ничего не говор-р-ри-р-р-р!
Большой волк замер, видимо, до него добралось осознание сказанного Мидиром. Покосился на него, потом с усилием перевел взгляд на горшок, недвусмысленно пахнущий мясом.
Сглотнул.
— Воган… — закашлялся внезапно сухим горлом, выговорил отчетливо. — Воган так и сказал, что это не-еда?
— Да! Да! Я тоже так говор-р-рю!
Киринн внезапно улыбнулся, прикрыл лицо руками и засмеялся. Когда белый волк отнял ладони от лица, он смотрелся гораздо счастливее.
— Не смею не верить двум моим хорошим друзьям, но и подводить вас тоже не хочу. Поэтому немедленно забирайте ваш горшочек и уходите.
— Эй! — возмутился Мидир. — Я быр-р-р очень осторожен, и меня никто не заметил! А вот еср-р-ри я буду выносить эту не-еду из твоих покоев, тогда меня очень даже заметят!
— Это шантаж, мой принц.
— Как скажешь, Кир-р-ринн! — согласно кивнул Мидир.
Киринн посмотрел на него, долго смотрел, а потом вздохнул.
— Вы не оставляете мне выбора, мой принц. Придется как можно скорее извести вашу не-еду.
На Мидира нахлынуло облегчение, затапливая с головой. Киринн больше не злился и не считал, будто Мидир издевается.
Начальник стражи удалился, потом вернулся со столовыми приборами на двоих, усадил Мидира на диван, снова придвинул стол поближе.
— Тогда я приглашаю вас, мой принц, разделить со мной эту закуску, — протянул одну ложку. — Уважьте меня, побудьте моим гостем.
Мидир нехотя взял ложку: объедать голодного Киринна не хотелось, но и обижать небрежением к угощению тоже не годилось.
— Хор-р-рошо, Кир-р-ринн. Вот, смотр-р-ри, не отр-р-равр-р-рено! — и первым съел занятный мясной шарик, закатанный в зелень и перемешанный с длинными белыми зернышками.
— Вы дарите мне веру в будущее, мой принц, — Киринн тоже захватил ложкой закуску, посмотрел, понюхал, и с огромным наслаждением съел.
Довольный хмык вырвался у Мидира сам собой: изменить предопределенность ему действительно удалось! Изменить предопределенность и уничтожить несправедливость!
Съел Киринн в итоге немного, обильно запил водой и откинулся на спинку дивана с отчетливо довольным видом. Облизнулся, покосился
— И как вы меня все же нашли, мой принц? Признаться, эта загадка не дает мне покоя.
— Очень пр-р-росто! — Мидир наставительно поднял ложку. — По запаху! — и напоказ потянул носом, поворачиваясь всем телом к начальнику стражи.
Киринн засмеялся, постучал указательным пальцем Мидиру по кончику носа и тут же его убрал.
— Какой вы деятельный, мой принц! А откуда вы взяли мою вещь? — Мидир только шевельнул загадочно бровями, как Киринн уже подался заговорщически вперед. — Ах! Вот оно что! Перчатка!
Важно кивать удавалось Мидиру почти как папе — недаром он столько тренировался перед зеркалом! — но Киринн почему-то засмеялся опять. Подхватил Мидира под руки, поднялся и подбросил вверх.
— Мой принц! Вы очень! Прозорливое! И нюхливое! Создание! — после очередного подбрасывания ухватил Мидира поперек груди и притянул к себе, тепло обнимая. — За что я ужасно вам благодарен!
Потом оказалось, что у Киринна есть доска для фидхелла, и он учил Мидира сражаться занятными фигурками, когда они устали сражаться, снова сделали перерыв на закуску — Мидир даже в мыслях не называл это едой, чтобы случайно не привлечь внимание отца. Надо бы уничтожить все следы их не-преступления…
А потом, не успел Киринн протереть дно хлебной корочкой, горшочек с хлопком исчез, оставив после себя лишь кучку коричневой пыли.
— О, Киринн! — восхитился Мидир. — Научи! А как ты это сделал?
Начальник замковой стражи задумчиво посмотрел на него.
— Это не я, мой принц.
— Гор-р-ршки сами по себе не пр-р-ропадают! — сложил руки на груди Мидир.
— Это сделали вы. Возможно, даже не желая этого. Я увидел горшок в ваших руках только тогда, когда вы поставили его на мой стол, — и со значением провел по нему широкой ладонью, стряхнув на каменный пол остатки того, во что превратился горшок.
Пол Черного замка чавкнул — и поглотил крошку.
— И что это значит?
— Значит, надо как-то донести до нашего короля, что вам уже пора начать заниматься с магами.
Киринн потянулся к книжной полке, на которой лежал очень большой и тяжелый том в аккурат между зубами виверны, отделанными серебром, и рогатым фоморским шлемом.
Младший принц поначалу испугался.
— Это что, генеар-р-рогии? Ир-р-ри история? Их мне хватает! Не хочу! — для пущей доходчивости сложил руки на груди и отвернулся.
— О нет, мой принц, это не то и не другое. Это легенды и сказки, — Киринн заглянул в лицо отвернувшегося Мидира и показал обложку. — Тут очень мало про генеалогии и историю, тут больше выдумка и приключения. Но если вам не интересно…