Судьба на троих
Шрифт:
Бой вышел таким стремительным и красивым, что я заворожённый невиданным зрелищем, почти забыл о собственной судьбе, лишь помышлял с горечью, что нечего и надеяться было одолеть даже днём вампира, который столь мастерски умеет драться.
Иногда они обменивались фразами на неведомом языке. В нём попадалось много шипящих звуков, либо же дуэлянтов переполняла злость. Движения становились быстрее, сталь и та пела звонче. Раз за разом, выпад за выпадом, я почти перестал дышать. Я следил за происходящим во все глаза и всё же пропустил удар, ставший для вампира роковым. Острие рвано вошло в тело,
Хотя вряд ли мне следовало ожидать милости от желтоглазого победителя, я всё равно обрадовался. Ненавистный кровосос, уничтоживший отряд, теперь валялся на полу, истекая уворованными жизнями. Хоть дело сделано, а там будь что будет. Глядишь, и моя судьба окажется не так печальна. Незнакомец шагнул ближе и занёс свой чудовищный клинок для последнего милосердного удара, но в то же мгновение вампир, как выяснилось, лишь притворявшийся сражённым, вскинулся и вонзил острие своей шпаги в живот недруга.
Вопль разорвал тишину пещеры, мне показалось, что лопнуло что-то в ушах, а когда я открыл зажмуренные от потрясения глаза, незнакомец со сверкающим во мраке взором исчез, я больше его не видел. В пещере остались только мы двое, оба раненые и беспомощные. Я поглядел на вампира. Застонав тихо и так жалобно, что в душе невольно шевельнулось сочувствие, он откинулся навзничь и распластался на полу ещё одним из многочисленных трупов. Не ощущалось в нём ни единого признака жизни. Значит, попытка отомстить победителю была последним порывом.
Я понемногу начал приходить в себя. Оставшись здесь один, без помощи и поддержки, я тоже мог вскорости умереть. Следовало собрать все силы, что теплились в измученном теле, и ползти к людям. Выход из пещеры манил. Посмотрев на него, я едва не ослеп от предвечернего сияния дня, потому не увидел, что с вампиром, как оказалось, ещё не покончено, а услышал.
Лёгкий шорох от которого бросило в дрожь. Я быстро повернул голову, всматриваясь. Перед глазами плавали цветные круги. Вампир словно скрёб пальцами по своей одежде — настойчиво, терпеливо, сопровождая манипуляции сдавленными стонами, потом вскрикнул и отбросил в сторону тускло звякнувший о пол пещеры предмет.
Получается, он с самого начала сражался с арбалетной стрелой в теле и ничем не выдал своих страданий, да ещё всех фактически одолел! Меня пробрала дрожь. Я не раз наблюдал, какие муки причиняют нежити серебряные наконечники наших болтов. До чего же упорное мне попалось существо!
— Охотник! — прозвучало едва слышно. Недавно ещё звонкий голос был тих как шелест. — Поделись водой, у тебя ведь есть, я знаю.
— Мерзкая нежить, ничего от меня не получишь! — ответил я как мог сурово.
— Ты жесток. Я ведь не хотел тебя убивать.
— Лишь потому, что рассчитывал получить меня в качестве законного приза и схарчить не спеша.
Сдавленный смешок прозвучал одобрительно, как видно вампир отдавал должное моей проницательности.
— Это верно. Нелепо отрицать очевидные вещи.
— Потому заткнись и сдохни!
Мы препирались, с трудом выговаривая слова, слабые от потери крови, больные от ран. Упрямые оба. Почему-то помимо отвращения к мерзкому упырю я ощущал и нечто иное — уважение.
— Плохой охотник! — сказал вампир. — Злой.
Глаза вновь приспособились к полумраку, теперь я хорошо видел недавнего противника. Он лежал на спине и выглядел вполне готовым к тому, чтобы отойти в иной мир, если для его мерзкого племени существует хоть какое-то посмертие. С трудом верилось, что жизнь или её подобие ещё цепляется за израненное тело. Мелькнула мысль отыскать свой нож и добить упыря, но я ощущал себя слишком слабым, да и что скрывать — страшился резать глотку беспомощному. Не дело это всё же, нет в том чести.
На несколько полновесных вдохов воцарилась тишина, а потом произошло нечто неожиданное. Вампир не только не шагнул за грань, но вяло перевалился на живот и пополз ко мне. Лишь теперь я сообразил, что следовало не лежать колодой, а обзавестись хоть каким-то оружием, даже если и не собирался вершить дело расправой. На полу валялось ведь клинки и арбалеты, но теперь, когда владение одним из этих предметов стало для меня жизненно необходимым, ничего не попадалось шарившим вокруг рукам. Я попробовал отползти, убраться в сторону, но не успел. Вампир приблизился, ладони упёрлись в грудь, потом локти больно придавили живот и рёбра. Этот гад перебирался через меня двигаясь по прямой к какой-то ведомой лишь ему цели.
Я так растерялся, что, когда нащупал на полу рукоять ножа, всего только и смог сжать пальцы, но не поднять оружие и не ударить им врага. Мой овладело странное смущение, словно тела касалась ядовитая змея, тронь которую, и тотчас вопьются смертоносные клыки, а оставь как есть, и обойдётся. Всем ведь известно, что гады не нападают почём зря: собственная отрава потребна им, чтобы кормиться.
Новым рывком вампир перетёк через меня, толкнув напоследок сапогом в рёбра. Я вскрикнул от боли, но он, не обращая на меня внимания, устремился дальше и теперь я узрел его цель. Мальчик следопыт лежал в стороне от других погибших. Он выглядел мёртвым, но застонал, когда неумолимые клыки жадно впились в его шею. Парнишка был жив, а я позволил упырю достать его! Крепче вцепившись в оружие, я тоже перевернулся и пополз, точнее попытался это сделать, потому что порыв мой сразу оказался не нужен.
Должно быть, крови в пареньке сохранилось немного, проклятый упырь управился за несколько мгновений, а вкусив даже столь скудной пищи, сразу заметно окреп. Бросив тело, он поднялся на колени, глубоко, хотя и неровно дыша. Глаза наши встретились.
— Он бы всё равно умер! — сказал упырь с высокомерной насмешкой. — Что ты так разозлился?
Меня действительно терзал гнев. Странное поведение вампира постиг лишь сейчас. Он, как видно, поспешил к тому из нас, чей срок был ближе к завершению. Стремился урвать последние капли крови ещё живого человека, чтобы они не пропали даром. Меня он приберёг в качестве основного блюда. Я крепче сжал нож.