Судьба-Полынь Книга I
Шрифт:
— Чтобы показать им и понять самому. Для чего оно существует?
— Твои желания. Твоя жизнь. Я за тебя решать не стану, — Эльм повернулся к Ковылю. — Нужно найти укрытие на ночь.
Ильгару разговор не нравился. Что за тайны в отряде? Если эйтары не желают выложить все как на духу, значит, следует увидеть все самому. Чтобы знать, чего ждать и быть готовым. Неизвестность убивает. Он снял кирасу и стеганку, чтобы было проще передвигаться. Из оружия взял кинжал и лук.
— Показывай. Взгляну на ваше зло.
— Стоит ли оно того? — спросил тихо Барталин.
— Как
— Что нам-то делать? Ждать смерти?
— Если до темноты эйтары не найдут пещеру или еще какое убежище — переверните телегу и забирайтесь под нее. Я возьму с собой Кальтера. Коли проблему удастся решить стрелой — предпочту именно такой выход.
— Согласен.
До берега идти было не так уж близко. Солнце клонилось к закату, когда земля окончательно приобрела желтоватый оттенок, травы стало совсем мало и в воздухе разлился густой запах ила. Стебелек срывал листья с кустарников, растирал в ладонях и даже слизывал сок. Лицо молодого следопыта приобрело землистый оттенок, губы что-то неразборчиво шептали. Кальтер с завистью поглядывал на эйтара. Тот умудрялся двигаться бесшумно и легко, совершенно не увязая в глине.
— Дальше ползком, — прошептал следопыт. — Посмотрите — и обратно.
Луки мешали, одежда измаралась настолько, что Ильгар и спутники сливались с землей.
Стебелек указал на крутой пригорок.
— Ковыль прав. Там Зло.
Воины переглянулись. Осторожно поползли вперед.
Река желтой лентой тянулась вдоль голых берегов. Русло было широким, почти без изгибов. Но про Глину Ильгар быстро забыл, когда увидел, что происходит на берегу.
Внизу толпились люди. Сотни. Обнаженные и жалкие. Двигались заторможено, будто в полусне. Чем они занимались, десятник не сразу понял.
Зачерпывая горстями глину, люди несли ее к большому, засохшему и покрасневшему под ярким солнцем холму. Замазывали трещины, карабкались наверх, срывались, падали, разбивали лица и ломали конечности, но продолжали свой бессмысленный труд. И проделывали все это в полном молчании. Ильгар поежился. В груди — чего не случалось прежде! — поселился холод. Не удивился бы, засеребрись отметина Соарт инеем.
— Проклятье, — прошептал Кальтер. — Что они делают?
— Лепят из глины гору, — также тихо ответил Ильгар.
— Как поступим?
— Пока просто понаблюдаем. Хочу понять, что их здесь держит.
Люди явно не принадлежали себе. Одурманенные, они не обращали внимания на переломы, ссадины и раны. На земле лежали мертвецы. Некоторых уже тронуло разложение, всюду роились мухи.
— Может, спустимся? — предложил, нервно облизнув губы, лучник. — Нельзя их так бросать.
— Лучше сразу себе горло перережь. Не простой человек их сюда притащил.
— Зло, — выдохнул Кальтер, — но разве годится оставлять зло безнаказанным?
— Возвращаемся к отряду, — приказал Ильгар. — Есть у меня кое-какие мысли. Нужно обсудить их с Дарующим.
Совет был коротким, жарким и, к удовольствию десятника, закончился так, как ему и хотелось. Они решили освободить людей.
Альстед поначалу воспринял предложение в штыки, зато жрецы дружно поддержали
Что мог возразить Дарующий?
С эйтарами дела обстояли хуже. Крапивка наотрез отказался вести своих ребят на Глину. Сошлись на том, что следопыты немедленно отправятся вверх по руслу и сами найдут отряд, — если воинам будет сопутствовать успех, — на другом берегу. Случись неудача, и Эльм узнает об этом сразу же.
Старый эйтар повязал Ильгару на руку лозу и пожелал успеха. Через мгновение следопыты бесшумно растворились в зарослях бурьяна.
— Тафель и Партлин — вы охраняете жрецов, мальчишку и телегу. Двинетесь за нами, когда Морлин подаст сигнал. Держите дистанцию! Марвин, Морлин и ты, Снурвельд, остаетесь над обрывом. Я рассчитываю на ваши луки. Альстед?
— Пойду вместе с вами, — ответил Дарующий. — Ромар стоит трех солдат, да и я кое-что умею. Доверюсь вашему… опыту.
— Хорошо. Тогда вместе со второй группой проберетесь чуть выше по течению и зайдете с другой стороны. Вторая группа: близнецы и Барталин. Будете нашим «кулаком». Мы с Кальтером постараемся подобраться поближе к глиняному холму и разузнать, что и как.
За всю дорогу до берега никто не произнес ни слова. Только Марвин обиженно сопел, раздосадованный, что в этот раз не удастся поиграть со смертью. Но Дядька знаками объяснил: если дело примет скверный оборот, смерть сама поиграет с ним. А будет корчить из себя обиженную деву — схлопочет промеж ушей.
Язычник достаточно хорошо понимал «наречие перстов» и предупреждению внял.
Приготовления были закончены, Ильгар дернул Кальтера за рукав, и они осторожно спустились к берегу.
Без доспехов и тяжелого оружия двигались легко. Стрелку немного мешал лук, но без него никак не обойтись.
Чем ближе подбирались к людям, тем непереносимее становился смрад от ила, разложения, пота и испражнений.
Пленные не обращали внимания на воинов. Не прекращая, носили глину. Зрачки одурманенных затянула зеленая пленка. На губах пузырилась темная пена.
Какая-то женщина едва не наступила на руку Кальтеру, тот успел увернуться.
Царство молчаливого кошмара вызывало дрожь. Или бил озноб из-за поселившегося в груди холода?..
Десятник пополз к чудовищному нарыву из засохшей, спекшейся на солнце глины. Следом двигался Кальтер.
Оказавшись возле строения, привстали, вжались спинами в горячие стены. Народу здесь толпилось еще больше, приходилось даже расталкивать самых ретивых.
Вход располагался на северной стороне и высотой достигал человеческого роста. Изнутри пахло сырым теплом, и доносился тихий шорох. Там кто-то был. Ильгар жестами велел подать сигнал «кулаку». Кальтер достал лук из наспинного чехла и весь арсенал — три стрелы. С древка одной из них свисала ярко-алая тряпица, захлопавшая на ветру, как только лучник выстрелил в небо. Тут же воткнул вторую стрелу в землю, третью наложил на тетиву. Ильгар выкрошил кусок глины и швырнул его в проход, чтобы выманить неприятеля. Достав тычковой нож и кинжал, затаился. Если кто-нибудь высунется из пещеры — сразу две стрелы устремятся в цель. Остальное он закончит парой ударов.