Судьба самозванки
Шрифт:
Мысль о ее ревности, о том, что она ведет себя, как собственница по отношению к мужчине, которого ненавидит, заставляет член подергиваться в этом дурацком гребаном костюме, который я не могу дождаться, чтобы снять.
Я бы хотел содрать с нее кожу.
Я бы воспользовался когтями, и протянул их перед ней, чтобы она могла наблюдать, как их длина вырастает в острые кончики, которые могли бы пронзить ее, без особых усилий. Я бы протянул их вперед, к этому дьявольскому черному корсету, наслаждаясь видом того, как он разрывается,
– Братан.
Взгляд скользит влево, и Син приподнимает темную бровь, его взгляд останавливается на том месте, где я тверд под брюками. Я просто подношу напиток к губам, осушаю его, а затем снова смотрю вперед.
Синнер издает тихий смешок, но он проглатывает его, когда мать бросает свирепый взгляд через плечо.
– Как я и говорила, - медленно говорит мама, поворачиваясь обратно к плавающему изображению, которое она выбросила перед нами.
– Ее зовут Ивана. Она - Оборотень. Младшая в своей семье и дочь одного из наших.
Я пристально смотрю на лицо на экране.
Она привлекательна. Именно такую девушку я бы искал для ночи безудержного веселья.
Волосы длинные и настолько черные, насколько это возможно. Кожа немного темнее, но именно глаза заставляют меня наклониться вперед. Радужки серые, как уголь, губы накрашены в мой любимый оттенок - кроваво-красный.
Я пытаюсь представить свой член между ними, представить ее волосы, обернутые вокруг моего кулака, но как только это достигает цели, волосы становятся белыми, глаза застилает лед, и я проклинаю себя.
– Значит, она уроженка Стигии?
– Крид подтверждает.
– Знакома с методами Темной магии?
Мать гордо улыбается, вздернув подбородок. На мгновение ее глаза ярко вспыхивают, и она кивает.
– Знакома, выступает «за» и обладает наибольшей властью среди своих сверстников в Университете Рата.
– Звучит так, будто ты выбираешь фаворитов, мама, - Ледженд хмурится.
– Так и есть, - она слегка опускает подбородок, выставляя вперед черные ногти, и изображение исчезает. Теперь ее глаза сужаются, и я знаю, что за этим последует.
– Что произошло сегодня в саду?
– Я воспользовался королевской магией, чтобы манипулировать разумом Лондон.
– Хорошо. Эта маленькая сучка выходила из-под контроля.
Я сохраняю невозмутимое выражение лица, медленно киваю.
– Да, это так. Это больше не должно быть проблемой.
– Ты имеешь в виду, что нам не нужно беспокоиться о том, что она пытается убить всех на каждом шагу и становится дочерью, которой, как все ожидали, должно быть отродье Убийцы?
– на лице матери появляется странное выражение, которого я никогда раньше не замечал, но не могу прочесть.
Или, может
– Именно. Я согласен.
– Она больше не помнит, что она пара Найта, - Синнер предлагает то, что я не могу заставить себя сказать.
Мама смотрит на меня, моя маска на месте, а затем ее плечи чуть опускаются.
– Сынок… - шепчет она, подходя и кладя свою руку на мою.
– Должно быть, это была трудная задача, - ее глаза слегка блестят.
– Но это показывает, какой силой ты обладаешь. Ты должен был стать королем Рата, мой мальчик, и каким королем ты станешь, - ее ладонь поднимается и ложится на мою щеку.
Я не говорю ни слова, но вздергиваю подбородок в знак подтверждения, и мягкая улыбка изгибает ее губы.
Все исчезает в тот момент, когда дверь в другом конце комнаты распахивается, входят Сильвер и его отец, охранник номер один моего отца и ближайший друг.
Оба делают паузу, склоняя головы и ожидая, когда к ним обратятся.
– Говори, - требует моя мать.
Висенте смотрит на нее, а затем на нас четверых.
– Есть зацепка по убийце короля Артуро. Мы должны идти сейчас, если хотим поймать Оборотня до того, как он сбежит.
Мы вчетвером вскакиваем со стульев, но мать вытягивает руку, останавливая нас.
– Я не пошлю своих сыновей в опасность.
– Тсссс… - бормочу я себе под нос.
– С каких это пор?
– Пожалуйста, мама, - Синнер закатывает глаза, отступая от нее, и мы следуем за ним.
Висенте открывает портал и отступает назад, мои братья уже проходят через него, но я смотрю на маму.
Она прижимает руку к груди.
– Будь осторожен, сынок. Я попрошу перенести встречу один на один на другое время.
Я долго смотрю ей в глаза, и когда ее губы чуть изгибаются, я киваю.
– Да, мама.
Я прохожу мимо, Висенте за моей спиной.
Я не знаю, во что мы ввязываемся, не знаю, кто, черт возьми, этот Оборотень, но это не имеет значения.
Чтобы Висенте привел нас сюда, он должен что-то знать, и если есть что-то, в чем мы с братьями хороши, так это получение того, чего мы хотим от человека.
Даже если нам придется вырывать это из него по капле крови за раз.
В памяти вспыхивает та ночь, когда я укусил бедро Лондон достаточно сильно, чтобы пустить кровь, и это заставляет мою собственную сильнее течь по венам.
Да, блядь, слава богу, что эти встречи «тет-а-тет» отменены, иначе я мог бы сделать что-нибудь чертовски глупое… например, перегнуть ее через стол и трахать до крови.
Вздыхая, я протискиваюсь вперед группы, распахивая сломанную деревянную дверь в конце коридора.
Широко раскрытые желтые глаза встречаются с моими по другую сторону, и затем ублюдок делает то, на что я надеялся.
Он убегает.
Мы вчетвером хихикаем, когда я снимаю с себя пиджак и отбрасываю в сторону.