Судьба Шута
Шрифт:
Я был ошеломлен. Мне не хотелось, чтобы он разговаривал с Неттл.
– Ты полагаешь, что сможешь вступить с ней в контакт?
– Возможно. Конечно, было бы легче, если бы я был с ней знаком. – Он вновь намекал на мою вину. Похоже, Дьютифул уловил сомнение в моем голосе и обиделся. Я не стал его прерывать. – Лишь однажды наши разумы соприкоснулись, да и то через тебя. Войти с ней в контакт самостоятельно будет непросто.
Меня охватила тревога. Мне не следовало задавать этот вопрос, но я не сумел перебороть искушение.
– И что ты ей намерен сказать?
Он холодно
– Правду. Я знаю, что это будет шагом на неизведанные территории, но хотя бы один из Видящих должен попытаться.
Я знал, что Дьютифул хочет спровоцировать меня. День выдался тяжелым, и принц вел себя, как капризный подросток, который пытается найти человека, на которого он мог бы возложить вину за все. Я вновь сделал вид, что ничего не заметил.
– Правда – понятие сложное. Какую часть правды ты ей расскажешь? – спросил я и попытался улыбнуться в ожидании ответа.
– Пока только ту ее часть, которая принадлежит мне. Я скажу, что с ней говорит принц Дьютифул и что для меня очень важно услышать совет матери. Я хочу сообщить матери о Сайдел и ее родителях. Не только для того, чтобы спасти девушку, но чтобы дать знать королеве, что их следует опасаться. И если Неттл выслушает меня и согласится передать мое сообщение матери, я расскажу ей об Олухе и его состоянии. Открою Неттл, что дракон пытается похитить остатки его разума, и попрошу ее отвлечь Олуха, если она сумеет с ним связаться. – Неожиданно он вздохнул. – Впрочем, едва ли мне повезет и наш разговор будет продолжаться долго. – И он бросил на меня еще один страдальческий взгляд.
И я с отчаянной остротой пожалел об утрате Скилла. Сейчас мне ужасно не хотелось, чтобы Дьютифул разговаривал с моей дочерью один на один. Я боялся, что он может наговорить ей много лишнего. И тогда она составит обо мне ложное представление. Дьютифул ответил на мои опасения так, словно услышал мои мысли.
– Тебе ничего не остается, как поверить мне, не так ли?
Я набрал в грудь побольше воздуха.
– Я тебе верю, – сказал я, стараясь, чтобы голос меня не выдал.
– Я буду вместе с мальчиком, – вмешался Чейд, а потом рассмеялся, увидев мое смятение. – Нет, только не говори, что ты мне веришь. Это будет уже чересчур.
– Мне придется довериться вам обоим, – заметил я, и Чейд кивнул. Потом я спросил: – Что ты думаешь о событиях сегодняшнего дня? Могут ли воины Хетгарда напасть на нас, если мы откопаем живого дракона и попытаемся отрубить ему голову?
– Да, – ответил Дьютифул. – Вне всякого сомнения. Я считаю, что отсутствие одобрения со стороны Черного Человека всколыхнуло их суеверные страхи.
– Наверное, ты прав, – согласился Чейд. – Я заметил, как сегодня ночью они оставили для него на границе лагеря еще одно подношение.
Я покачал головой.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Даже если бы я сумел это сделать незаметно, нам не следует так рисковать. Если подношение будет принято сейчас, они могут посчитать, что Черному Человеку понравилось, что они выступили против принца. Уже слишком поздно мошенничать, Чейд.
– Пожалуй, – ответил он без малейших угрызений совести. – А если тебя поймают, они выступят против нас немедленно.
Принц молча закатил глаза.
Я решил сменить тему:
– Пожалуйста, будьте осторожны, когда попытаетесь войти в контакт с Олухом. Дьютифул, это касается и тебя, когда будешь говорить с Неттл. Я до сих пор не совсем понимаю, что произошло в тот день со мной и Олухом. Кто-то использовал Скилл, чтобы натравить нас друг на друга. У нас есть все основания считать, что он до сих пор где-то рядом. Однажды он уже добрался до разума Олуха. Когда ты войдешь в контакт с Олухом, ты можешь обнаружить себя. И если он последует за тобой, Дьютифул, то доберется и до Неттл, когда ты свяжешься с ней ночью. Или ты можешь привлечь внимание драконицы Тинтальи. – Я вдруг почувствовал себя трусом, поскольку не мог защитить их обоих. – Будь осторожен, – повторил я.
– Хорошо, – раздраженно ответил Дьютифул, и я понял, что он не собирается принимать всерьез мои предостережения.
Я перевел взгляд на Чейда.
– А ты когда-нибудь видел, чтобы я шел на ненужный риск? – спросил мой старый наставник.
«Да, видел, – едва не ответил я. – Когда ты погружен в Скилл, то забываешь обо всем на свете. Боюсь, что ты способен поставить под удар все, что мне дорого».
Однако я придержал язык и лишь кивнул ему в ответ.
– Как странно – вам предстоит такая трудная работа, а я ничем не могу помочь. Я чувствую себя совершенно бесполезным. Если у вас нет для меня поручений, я пойду спать. Сегодня был тяжелый день. – Я ссутулился. – В последние месяцы, проведенные в Баккипе, мне бы следовало упражняться с лопатой, а не с мечом?
Принц усмехнулся, а Чейд мрачно спросил:
– Ты собираешься поговорить с Шутом?
– Да, – настороженно ответил я.
– И вновь будешь спать в его шатре?
Я не стал спрашивать, как ему удалось узнать, что прошлую ночь я провел в шатре Шута.
– Может быть, – холодно ответил я, – еще не решил. Если наш разговор затянется и он меня попросит, я останусь в его шатре.
– Знаешь, со стороны это выглядит странно. И не надо бросать на меня мрачные взгляды, показывая, что это меня не касается. Я слишком давно тебя знаю, чтобы у меня возникли сомнения относительно твоих постельных пристрастий. Я хочу лишь сказать, что многие могут подумать, что ты разделяешь мнение Шута относительно Айсфира. Ведь Шут утверждает, будто нам следует выкопать дракона и освободить его, а не выполнить обещание, данное нарческе.
Я задумался.
– Я не могу повлиять на их мнение, – негромко ответил я.
– Значит, ты не станешь избегать Шута?
Я посмотрел в глаза Чейда.
– Нет. Он мой друг.
Чейд поджал губы, а затем осторожно спросил:
– А есть ли надежда убедить Шута перейти на нашу сторону?
– На твою сторону? – уточнил я. – Я сомневаюсь. Ведь речь идет не о капризе. Всю свою жизнь он верил, что является Белым Пророком. Одна из главных миссий его жизни состоит в возрождении драконов. Вряд ли мне удастся его убедить, что он ошибается.