Судьба Шута
Шрифт:
Волк во мне не видел в этом ничего особенного: мертвый человек вполне может стать пищей, а дракон не сделал ничего сверхъестественного – просто съел падаль. Я и сам так поступал в тяжелые времена и не раз воровал у медведя часть его добычи, после того как он, насытившись, засыпал. Но Орел был человеком, командиром, он ел вместе со мной, и мы не раз встречались глазами, когда сидели у костра. То, что он стал обычным куском мяса для существа, которое мы разбудили, разрушало мое представление о мире.
Именно в этот миг я до конца осознал, какую могучую силу мы впустили в наш мир. Не каменного дракона, напитанного душами героев
Я поднял глаза, пытаясь отыскать путь к отступлению. Я находился не прямо перед Айсфиром, но вполне мог стать его добычей. На краю ямы собирались перепачканные кровью люди, с удивлением наблюдавшие за тем, что происходит внизу. Я разглядел Баррича, не выпускавшего плеча Свифта, и Кокла, в глазах которого зажглось так хорошо знакомое мне выражение, – менестрель старался все как следует запомнить, чтобы потом сочинить великую балладу. Рядом с ним стоял Сивил со своим взъерошенным котом. Мне никак не удавалось найти Дьютифула и Чейда, и я испугался, что они погибли. Потом я увидел прямо перед собой ногу в сапоге, но тело скрывал толстый слой снега. Кто это?
Вдруг я увидел, что Свифт поднял руку и, показав на меня пальцем, что-то быстро сказал Барричу, и этот старый болван выкрикнул слова, которые я угадал:
– Фитц! Беги оттуда, спасайся, Фитц!
Дракон повернулся на его крик. Его серебряные глаза остановились на человеке, нарушившем тишину, и Айсфир поднял голову на длинной шее.
– Нет! – заорал я, но мой крик показался мне самому мышиным писком.
Баррич, видимо, понял, что привлек к себе внимание дракона, потому что быстро повернулся и с силой оттолкнул Свифта. Мальчишка отлетел в сторону и упал лицом в снег. А потом, безоружный, Баррич выпрямился и посмотрел на дракона.
В этот момент земля снова задрожала, ушла из-под моих ног, и я потерял равновесие. Айсфир широко расправил потрепанные крылья и вцепился когтями в стены ямы. Люди бросились бежать, когда он начал выбираться наверх, а в следующее мгновение лед в том месте, где он только что стоял, провалился и в полу туннеля образовалась огромная дыра. Хватаясь за стены, я пытался понять, что произошло, и решил, что попытки Айсфира высвободиться и взрывы ослабили потолок огромного тронного зала Бледной Женщины и он обрушился.
Глядя на огромные куски льда, падающие вниз, я отчаянно надеялся, что ее погребло под обломками. Потом в моей душе родилась надежда, что из-за обвала откроется проход внутрь, я смогу спуститься вниз, не попасть под дождь из ледяных глыб и спасти Шута, пока он еще жив. Правда, более вероятно, что такой проход тут же заполнит снег и лед. Какая-то часть моего сознания пыталась утешить меня, твердя, что так для Шута будет лучше, что он умрет быстро и избавится от страданий, но другая вопила:
– Нет! Нет, нет, нет! Шут! Нет!
Словно в ответ на мой крик, внизу подо льдом возникло какое-то движение, и я в ужасе уставился на шевелящиеся куски льда, не в силах понять, что же там происходит. Движение прекратилось.
Я прижался к ледяному выступу и вскрикнул от неожиданности, когда Дьютифул схватил меня за запястье.
– Выбирайся! – заорал он, и я вдруг сообразил, что он уже некоторое время пытается до меня докричаться и отвлечь от рушащегося туннеля и дракона, рвущегося
Остальные убежали, осталось лишь два безжизненных тела, но я не понял, кто это. Напрягаясь изо всех сил, Дьютифул потянул меня наверх, и я, упираясь ногами в стены, в конце концов вылез из ямы.
– Где Чейд? Нам нужно убираться отсюда! – крикнул я, и Дьютифул махнул рукой, показывая, что остальные побежали вниз по склону в сторону лагеря.
В следующее мгновение он широко раскрыл рот, и я увидел, что от ужаса у него чуть не вылезли глаза из орбит. Я резко развернулся, потому что Дьютифул смотрел вниз, в яму. Моим глазам предстало жуткое зрелище: словно огромная уродливая жаба, проснувшаяся после зимней спячки, из-под снега выбрался и лез наверх дракон Бледной Женщины. Живым он был ничуть не более красивым, чем спящим, – перед нами возникло тускло серое существо, грубо вырезанное из камня и пожравшее души множества самых разных людей. Мой Уит подсказал мне, что он смертельно голоден и готов проглотить все, что попадется на его пути.
Неожиданно на меня налетел такой сильный порыв Скилла, что я едва устоял на ногах. Это был не просто голод ненасытного существа, один-единственный человек доминировал в драконе, который злобно ревел внизу. Я понял, что Бледная Женщина отдала его каменному чудовищу в последней дикой попытке его разбудить. И она добилась своего.
Робред пришел! Я пришел убивать, пожирать и покорять вас. Я жажду плоти землепашцев. Сегодня я вам отомщу! — Его взгляд остановился на Айсфире. – Дракон Шести Герцогств, пришел твой час. Ты умрешь!
Каменный дракон бросился вперед и сжал челюсти у основания хвоста Айсфира. Затем, упираясь ногами в землю, потащил за собой в яму.
XXV
ДРАКОНЫ
Во время войн красных кораблей многие материнские дома неохотно платили дань Кебалу Робреду и Бледной Женщине, отдавая им мужчин своих кланов. Те, кто отказывался выполнить требования, были наказаны и подверглись «перековыванию» – так это называется здесь, в Шести Герцогствах. В основном, женщины и дети. В результате мужчины кланов оказывались в очень сложном положении. «Перекованные» женщины становились позором клана. Однако ни один материнский дом не позволял мужчине убить женщину, за это ему грозила смерть. Получалось, что у мужчин был единственный выход: стать воинами Робреда, чтобы спасти свой клан от уничтожения. Мужчины, которые в конце концов возвращались в материнские дома, были уже не теми, что их покидали. После войны многие из них, очевидно, умерли во сне. Кое-кто утверждает, будто их отравили женщины, потому что они больше не были послушными сыновьями своих кланов.
С ясного, безоблачного неба на землю обрушилась серебристо-голубая молния. Она помчалась прямо в яму, голова вытянута вперед, могучий хвост рассекает воздух, пасть с рядами острых, точно кинжалы, зубов широко раскрыта. Словно разъяренная кошка, набросилась она на дракона, который был Кебалом Робредом, и сомкнула челюсти на его горле. Когти заскрежетали по чешуе, когда Тинталья попыталась вцепиться в него. Неожиданное нападение отвлекло дракона, он открыл пасть, собираясь зарычать, и Айсфир отскочил от него.