Судьба Шута
Шрифт:
– Я замерзла и есть хочу!
Когда я удивленно на нее посмотрел, она вдруг расплакалась.
– Минутку, подожди минутку, – сказал я ей и неохотно опустил прямо голыми ногами на лед.
Сбросив плащ Чейда, я быстро завернул в него малышку и снова взял на руки. Она тут же подобрала под себя ноги и, дрожа, прижалась ко мне.
– Дай ее мне, дай мне! – потребовал Пиоттр, по лицу которого текли слезы. – Ну-ну, моя маленькая рыбка, моя Косей! Эллиана, смотри! Смотри, к нам вернулась наша маленькая Косей! Она снова стала прежней!
Старый воин повернулся к племяннице, но уже в следующее мгновение, словно его
Эллиана взглянула на нас, и я увидел в ее глазах боль, а затем она посмотрела на женщину, лежащую у ее ног на снегу. Быстро опустившись на колени и не пряча слез, Эллиана проговорила:
– Мы спасли одну из них. По крайней мере, нам удалось спасти одну. Мама, я сделала все, что могла. Мы так старались.
Дьютифул, который тоже стоял на коленях около матери нарчески, поднял голову и посмотрел на Эллиану. Затем очень осторожно он убрал с лица измученной женщины волосы.
– Нет. Ты спасла обеих. Она без сознания, Эллиана, но она тоже к нам вернулась. Мне сказал об этом мой Уит. Твоя мать тоже стала прежней.
– Но… откуда ты знаешь? – Эллиана взглянула в лицо матери, не смея надеяться, что он сказал правду.
– Не сомневайся, я знаю совершенно точно, – улыбнувшись ей, проговорил Дьютифул. – Это древняя магия Видящих, дар моего отца. – Он снова наклонился, чтобы поднять потерявшую сознание женщину. – Давай отнесем ее в тепло. И накормим. Наше сражение закончилось, по крайней мере на время.
Когда дракон сдох, они просто перестали сражаться, – доложил Чейд, когда я заглянул вниз, где шел бой. – Как будто всем одновременно это надоело.
Нет, Чейд, просто они пришли в себя. Мне трудно объяснить, но я чувствую это благодаря Уиту. Слуги Бледной Женщины были частично «перекованы», а когда дракон умер, все, что она у них забрала и отдала дракону, к ним вернулось. То же самое произошло с матерью и сестрой нарчески. Пусть островитяне поговорят с воинами, с которыми мы сражались. Им нужно предложить еду и успокоить. Наверняка они не понимают, что с ними случилось.
Я окинул взглядом поле боя у склона горы и получил подтверждение своей догадке. Солдаты Бледной Женщины, все до единого, побросали оружие. Один стоял, прижав руки к ушам, по его щекам катились слезы. Другой схватил своего товарища за плечо, дико хохотал и что-то ему говорил. Небольшая группа воинов окружила каменного дракона. Слегка покосившись, он замер на льду, словно уродливая статуя, установленная неведомым безумцем.
Но что самое странное – Тинталья поднялась на ноги и осторожно приблизилась к каменному дракону. Вытянув голову на длинной изящной шее, она его обнюхала, а потом без предупреждения вдруг нанесла звонкий удар лапой. Каменный дракон закачался, но не упал. Тем не менее Тинталья высоко вскинула голову и громогласно возвестила о своей победе над врагом. Кровь продолжала сочиться из ее ран, но она ликовала. К ее воплю присоединили свои голоса и люди, окружавшие ее. Если кто-нибудь когда-нибудь и видел нечто более странное, когда люди и драконица вместе радовались поражению врага, менестрели не удосужились нам об этом рассказать.
С неба донесся ответный громогласный крик, и я увидел, что над нами кружит
Айсфир тут же отчаянно замахал крыльями, поднимаясь в воздух, но драконица легко его опередила. Он что-то протрубил ей вслед, но она не посчитала нужным ответить. Она поднималась все выше и выше и вскоре превратилась в серебристую точку не больше морской чайки. Айсфир, который потерял много сил в своем ледяном заточении, ее нагонял. Я прикрыл глаза, когда они пролетали мимо солнца.
В следующее мгновение я увидел, что Айсфир нагнал Тинталью и они кружат вместе. Его громкие крики словно бросали вызов всему миру, а ее пронзительный голос, казалось, насмехается и дразнит только его одного. В какой-то момент Айсфир оказался над ней, но уже в следующий она сложила крылья и ускользнула от него. Так, по крайней мере, я подумал. На самом же деле Айсфир прижал крылья к телу и упал прямо на Тинталью. Его алая пасть была широко раскрыта, и даже на таком расстоянии я видел, как он впился зубами в ее вытянутую шею. Затем его огромные крылья оказались прямо над ее крыльями, и они задвигались в едином ритме. Айсфир притянул к себе Тинталью, и их хвосты сплелись.
Я сразу понял, чему стал свидетелем, – скоро в наших небесах появятся молодые драконы. Я во все глаза смотрел на диковинное представление, разворачивающееся в небе, и пытался понять, какую же силу мы вернули в наш мир.
– Я не понимаю! – в ужасе вскричала нарческа. – Она проделала такой огромный путь, чтобы его спасти, а он на нее напал. Посмотрите, они дерутся!
Дьютифул смущенно откашлялся.
– Я не думаю, что они дерутся.
– Тогда… нет, дерутся! Смотри, он ее кусает! И зачем он так странно ее схватил? Конечно же, он хочет ее убить.
Эллиана прикрыла глаза рукой и с удивлением смотрела на драконов в небе. Темные волосы окутывали плечи и падали на спину, поднятый вверх подбородок открыл длинную изящную шею, туника натянулась на груди. Дьютифул тихонько хмыкнул, а потом отвел от нее глаза и взглянул на Пиоттра. Дядя нарчески одной рукой обнимал за плечи сестру, а другой прижимал к себе Косей. Думаю, принц решил, что наше мнение по данному вопросу больше не имеет для него значения, потому что он подошел к Эллиане и обнял ее.
– Я тебе покажу, – сказал он, чем очень сильно ее удивил.
Затем он прижал ее к себе и поцеловал в губы.
Несмотря на все, что с нами случилось в этот день, несмотря на мои потери, я вдруг обнаружил, что улыбаюсь. То, что происходило с драконами, подействовало на всех, кто был чувствителен к Скиллу. Нарческа наконец чуть отодвинулась от принца и, положив голову ему на плечо, сказала:
– Теперь понятно.
Потом она снова подняла голову, подставляя губы для нового поцелуя. Я отвернулся.