Судьба Убийцы
Шрифт:
Дождавшись ночи, я пробрался в оживленный порт до того, как взошла полная бледная луна. Олух прятался с помощью Скилла, но он всегда был сильнее меня. Я прикрыл простыней большую часть лица и держался в тени, хотя каждому встречному на тихой улице посылал: «Ты меня не видишь, не видишь». Ночью на улице было мало народу и только двое мельком глянули на меня. С моей смешанной магией я обладал силой внушения, которая вызывала беспокойство и ободряла. Насколько я осмелюсь ей довериться? Смогу ли выйти на оживленную улицу средь бела дня и остаться незамеченным?
Я знал, куда мне нужно попасть, и, не мешкая, направился к причалу.
Гавань никогда не спит. Корабли разгружают и берут груз по ночам, чтобы не прозевать утренний прилив. Я выбрал причал, на котором к кораблю на якоре двигался поток грузчиков с тележками и бочками. Притаившись в тени, я следил за погрузкой. Я опять проголодался, и снова почувствовал боль и слабость. Но это не должно меня удерживать.
Я нашел корабль, с которого сгружали шкуры. Шут говорил, что Фарнич город кожевников. Я подошел к одному из матросов.
– Мне нужно попасть в Фарнич, – я окутал его своим дружелюбием и прошептал: – Ты действительно хочешь мне угодить.
Остановившись, он уставился на меня, а я смотрел из-под простыни на него. Его лицо утратило всякое выражение, и вдруг он улыбнулся мне, как старому другу.
– Мы только что оттуда, – он покачал головой. – Неприятное место. Если вам туда нужно, сочувствую.
– Но мне туда нужно. Есть в порту корабли, приписанные к Фарничу?
– «Плясунья». Второй корабль отсюда. Ее капитан Расри, она хороша во всем, но совершенно не умеет мухлевать в игре.
– Запомню это. Удачного вечера.
При расставании он наградил меня такой широкой улыбкой, будто я его возлюбленная.
Мне было противно от того, что я сделал с матросом. Я поспешил по причалу к «Плясунье». Это было аккуратное маленькое судно с глубокой осадкой и небольшим корпусом – с таким легко справится даже очень немногочисленная команда. На палубе стояла молодая женщина. Спросив капитана Расри, я окутал себя ощущением хорошего благонадежного парня и направил на нее эту волну. Она широко раскрыла глаза и улыбнулась, несмотря на мое одеяние.
– Я - Капитан Расри. Что вам угодно?
Увидев мое посеребреное лицо, она отшатнулась.
Я улыбнулся ей и внушил, что это всего лишь необычный шрам. Она вежливо отвела от него взгляд.
– Мне нужно попасть в Фарнич.
– Мы не берем пассажиров, добрый человек.
– Но для меня вы можете сделать исключение.
Она посмотрела на меня, и я ощутил, что она колеблется. Я усилил давление.
– Можем, – согласилась она, хотя при этом отрицательно покачала головой.
– Я пригожусь на борту. Я знаю, как управляться на палубе.
– Вы можете помогать, – признала она, хотя и нахмурила брови.
– Сколько дней до Фарнича?
– Не больше двенадцати, если удержится хорошая погода. По пути мы зайдем в два порта.
Я хотел сказать ей, что мы поплывем прямо в Фарнич, но не мог заставить себя. Я уже сожалел, что
– Когда мы отплываем?
– С началом прилива. Скоро.
Не успел я взойти на борт, как прилетела Мотли и уселась мне на плечо. Замешательство капитана сменилось восхищением.
– Спасибо, спасибо, – сказала ей Мотли, и повторила то же самое перед подошедшей командой.
Пока ворона очаровывала и отвлекала команду, я представился как Том Баджерлок и заставил их принять себя, окутав этой мыслью, словно одеялом. К утру я уже был на пути к цели.
Это было самое мучительное путешествие в моей жизни. Корабль не без причины назывался «Плясуньей». Он раскачивался, подпрыгивал, трясся и шатался. Я никогда раньше так не страдал от морской болезни.
Несмотря на плохое самочувствие, я старался быть полезным. Я обнаружил, что могу пальцами снимать ржавчину с латуни, и под моими рукам засияли все латунные детали на «Плясунье». Я разгладил изношенные снасти так, что теперь они скользили легко. Я пропускал через руки растянутые и провисшие паруса, чтобы натянуть их. За столом я ел не больше одной порции, несмотря на постоянный голод.
Плавание казалось нескончаемым. Навязывание команде своей воли забирало силу и сосредоточенность, и ресурсы моего тела истощались. Я страшился каждой остановки в порту, потому что в эти дни мое воздействие прекращалось, пока матросы разгружали корабль и брали новый груз. Во всех портах по вечерам я ходил в трактир, чтобы подкрепить Скилл обильной едой. Насытившись, возвращался на «Плясунью» и забывался тяжелым сном. Проснувшись, я на один день чувствовал себя сильнее, но затем утомление возвращалось.
Длинными тягостными ночами я думал о Верити и о том, как он пользовался Скиллом для защиты Шести Герцогств. Даже на расстоянии он находил корабли с Внешних островов и воздействовал на их капитанов и штурманов. Скольких он отправил в пучину шторма или на скалы? Что он чувствовал, используя мощь магии, чтобы убить столько людей? Не потому ли он ухватился за обрывки старинных легенд и отправился в Горы искать союза с Элдерлингами?
В ночь, когда мы приплыли в Фарнич, я внушил капитану и команде, что они сделали доброе дело, которым могут гордиться. Я оставил их озадаченными, но довольными собой. Мне на плечо уселась Мотли.
– Домой, – напомнила она, и это слово придало мне сил.
Фарнич оказался унылым вонючим городком с угрюмыми жителями. Убой скота ради мяса и кожи – грязное ремесло, но не настолько отвратительное, каким предстает в Фарниче. Городок был замусоренным, повсюду сквозила безысходность. Вокруг залива примостились приземистые неухоженные домишки. Выше на холме я разглядел развалины города Элдерлингов. Очевидно, его разрушили умышленно. Я понадеялся, что Скилл-колонна не пострадала сильнее с тех пор, как ею в последний раз воспользовались Прилкоп с Шутом. Шут говорил, что она почти рухнула. Но если под ней как-то можно поместиться, я не упущу эту возможность в надежде вернуться в Кельсингру.