Судьба вампира
Шрифт:
Но, несмотря на все душевные терзания, поиски идей и хроническое недосыпание, он мог назвать то время лучшим в своей жизни. Ибо именно в то время он написал книги, впоследствии ставшие бестселлерами.
В последние несколько лет похвастаться таким усердием он не мог. Постоянно задаваясь вопросом, что же влияет на продуктивность его работы, он не находил однозначного ответа. Что это было? Возраст? Усталость? Потеря мотивации? Почему раньше он выдавал по три-четыре романа в год, а за последние пять лет написал
Наверное, возраст. Да, наверняка именно возраст, который и включал в себя такие явления, как утомление и пресыщение. Мысль о том, что свой лучший роман он уже написал, больно била по писательской производительности. И такая мысль не оставляла его. Она мешала ему двигаться дальше.
В молодости он надеялся поднакопить опыт, а потом приняться за создание шедевра. Но годы шли, а мыслей все не хватало. Их он набирал только на дежурные четыреста страниц очередной женской мелодрамы, от которой его самого тошнило. Но где было что-то стоящее? Где та книга, которая поразит всех и, наконец, его признают не только домохозяйки и мечтательные нимфетки, но и критики?
Время. Время… Его всегда не хватало. Вот бы остановить его. Годы бы застыли в одночасье, дни бы замерли, часы умолкли. И тогда ему вполне хватило бы времени, чтобы осуществить свою мечту.
Неуклонно возвращаясь в мыслях к своим книгам, он понимал, что даже здесь, в душной камере подвального помещения полицейского участка на улице Саванна в мрачном городе Менкар, ему не избавиться от них. Даже здесь не действиями, но мыслями он все равно писатель.
Выходит, этот единственный положительный момент стал продолжением его отчаяния? Ведь в нем смешалась и боль от неисполненного желания (все зависит только от тебя), и чувство, что теперь он уже никогда ничего не напишет.
— Мурсия, на выход!
Это Верзила подал голос.
Писатель вскочил с койки.
— Куда меня?
— К телефону, — бросил надзиратель, звеня ключами. — Скажи спасибо шефу. Если бы не он, тебя бы ни за что к нему не подпустили.
Последние слова Верзилы Виктор не дослушал. Так же, как и его знаменитый ехидный смешок. В голове вертелись мысли о правах арестанта. О том, имеет ли он возможность сделать второй звонок. И если звонит не он сам, а звонят ему, то в праве ли он говорить по телефону. И еще о многих других вещах.
Когда он снова оказался у знакомого аппарата, на две секунды замер, поднеся трубку к уху, а потом сказал.
— Виктор Мурсия слушает.
— Босс? Это я, — ответил Эдди Вис.
От сердца отлегло.
В интонации адвоката жила повседневность. И Виктор подумал, что все не так уж и плохо. В который раз он поблагодарил судьбу за то, что доверился этому человеку.
Он ждал его звонка весь день. До самого последнего момента. И вот, когда безнадежность грозила отягчающими последствиями, Эдди позвонил.
Виктор
А ведь он сомневался в том, что это обязательно будет Эдди. Он ожидал услышать кого угодно: от обезумевших от горя родственников убитых братьев до журналистов, шокированных произволом местных властей и не понимающих, за что упекли за решетку известного писателя. Мозг плохо соображал и был не в силах осознать простую истину: о его местонахождении знает только Эдди Вис, и, следовательно, звонить ему может только он.
— Я поговорил со следователем. Вы правы, это тертый калач. С такими трудно вести диалог. Он поведал мне вашу историю. Рассказал про свидетельницу, видевшую вас на месте преступления, про улики, которые есть у них против вас. Скажу сразу, ситуация непростая. Но мне удалось договориться до определенной залоговой суммы. — Ты хочешь сказать, что меня могут выпустить под залог?
— Дослушайте. Сумма солидная, составляет полмиллиона. И ее нужно внести в кассу полицейского участка в течение одного-двух дней. Иначе вас закроют.
— Эдди, деньги не проблема. Ты же знаешь! — Да, но деньги это еще не все… — Скажи, меня выпустят?
— Как только деньги поступят в участок, вы окажетесь на свободе.
— О, чертов сукин сын, Эдди Вис! Я всегда знал, что на тебя можно положиться!
— Не спешите радоваться, у них достаточно доказательств. Единственная наша зацепка — это ваша незнакомка. Она может подтвердить, что провела с вами всю ночь, и что вы никуда не отлучались из отеля. В противном случае судья в два счета упрячет вас за решетку пожизненно. И, к сожалению, я уже ничем не смогу помочь.
— Пожизненно?! Ты сказал, мне грозит пожизненное?
— К сожалению, босс.
— О, господи, скажи, что это сон!
— Я бы с радостью, но, боюсь, моя жена меня не поймет.
— Она уже в курсе?
— Она случайно услышала мой разговор с Варгой. Но не волнуйтесь, она не из болтливых.
— Эдди, у тебя бывало такое, что ты ничего не помнишь из событий прошедшего дня?
— Нет, — адвокат на миг задумался. — Нет, не было никогда.
— Вот и у меня раньше не было.
— Сохраняйте хладнокровие.
— Тебе легко там говорить. Этот Варга из кожи вон вылезет, чтобы засадить меня! Меня, а не настоящего преступника! И он не будет ни черта делать, чтобы поймать убийцу. Я видел это в его глазах. В них пустота и незаинтересованность в справедливости. Он будет изображать деятельность ради деятельности. И все! Его устраивает то, что есть. А есть у него только я! На первом же допросе он открыто заявил мне, что моя вина почти доказана, и дело за малым — получить мое признание.
— Ну это мы ему еще припомним в суде.