Судьбе навстречу
Шрифт:
Ну что ж, сейчас едва ли найдется желающий за ней поухаживать… Дебби услышала отдаленный рокот мотора. Она нахмурилась, прислушиваясь: шум не походил на звук двигателя машины. Хотя какие могут быть сомнения — во всем мире найдется лишь один человек, способный нестись по пляжу с ревом истребителя, проходящего звуковой барьер.
Это он!
Дебора слегка потерла глаза, словно надеясь одним движением смахнуть пролегшие тени от бессонных ночей. Затем она покусала нижнюю губу, чтобы рот не казался таким бледным,
Коттедж стоял на отшибе — именно поэтому она его и выбрала. По пляжу на автомобиле не очень-то поездишь. Честерфилду придется оставить машину на парковке, перелезть через невысокий заборчик и спуститься к домику пешком.
Но почему же шум мотора все приближается?
Дебби вышла на порог и увидела, как у причала остановился катер. Боже милосердный, он взял напрокат катер! Именно это его черта одновременно восхищала и бесила ее: второго такого сорвиголовы, как Честерфилд, не сыскать!
Чарлз меж тем достал буксирный канат и ловким движением накинул петлю на столбик у причала. Затем заглушил мотор, снял очки и перчатки и прыгнул на мостки. Он выпрямился во весь рост, и Дебора испытала неожиданное облегчение при виде его до боли родной фигуры. Знакомым жестом он провел рукой по седоватым волосам, стряхивая брызги воды.
При мысли, что еще недавно эти волосы гладила другая женщина, Дебора почувствовала укол ревности, однако быстро подавила в себе это чувство. Она смело взглянула в темно-синие, как вечернее небо, глаза. Почти такие же, как у Пита.
— Привет, Дебби, — произнес Чарлз без тени улыбки, его голос казался одновременно чужим и родным до боли.
Она заметила, что он так и не избавился от лос-анджелесского выговора, хотя на его произношение и наложился нью-йоркский акцент. Неудивительно, решила Дебби, коли он с шестнадцати лет живет на этом побережье.
— Привет, Чарли, — робко ответила она, ибо оказалась не готова к сильному впечатлению, которое он всегда производил на женщин вообще, а на нее в особенности. Это первая непростительная ошибка. Во имя всего святого, как можно было забыть, сколь обольстителен этот тип во плоти!
Он с ног до головы был одет в белую кожу. Кожаная куртка облегала могучие плечи, сужаясь к тонкой талии. Мягкая кожа белых в обтяжку брюк подчеркивала мускулистые бедра и еще более удлиняла ноги. Кожа, с отчаянием подумала Дебби, самый сексапильный материал, такой нежный на взгляд и на ощупь, с характерным терпким возбуждающим запахом.
Ее замешательство не ускользнуло от внимательных глаз Чарлза. Он заметил, как Дебби пожирает его взглядом.
Нравлюсь? — поинтересовался он.
Что? — Прошептала она.
Все. — Глаза Чарли блеснули. — Некоторые женщины находят меня в этом наряде сногсшибательным.
— Так вот почему ты носишь кожу? — Не знаю. Разве что неосознанно.
— Ты выглядишь как плейбой, —
Чарлз впервые улыбнулся — немного иронично, грубовато-насмешливо и очень по-мужски… И Дебби оказалась не готова к этому. Глупо было надеяться, что вид его улыбки не заставит ее сердце бешено забиться. Будь он проклят! Ему прекрасно известно об этом. Чарли прекрасно понимает, как действует его улыбка на женщин. Эта нечестно!
— Что ж, вполне логично, не правда ли? — заметил Чарлз. — Я успел побывать и плейбоем, и матросом, смотря о ком писал роман. — Последовала долгая пауза, на протяжении которой он изучал Дебби. — Ты отпустила волосы, — заключил он со странными нотками удивления в голосе.
Дебора задержала дыхание в ожидании дальнейших комментариев. Ее разочаровало, что Чарлз мог сказать столь обычную вещь. Но она испытала и нечто похожее на удовлетворение — у нее достаточно сил противиться его чарам.
— Да, — кивнула она, — отпустила.
— С чего бы это? — спросил Чарлз. Такое впечатление, что он допрашивает, подумала Дебора.
Ответила она не сразу: ведь она решила больше не стричься в тот день, когда поняла, что забеременела. Это казалось ей весьма символичным шагом. Дебора пожала плечами с беззаботным видом.
— Не помню, — солгала она. Темно-синие глаза недоверчиво прищурились.
— Правда? А ты постарайся вспомнить.
Деборе удалось выдержать его взгляд.
— А почему бы и нет? Моя профессия заставляет часто менять облик…
— Но ты ведь оставила карьеру, не так ли?
Ее глаза изумленно расширились. Интересно, что еще ему известно?
— Ч-что ты имеешь в виду?
Чарлз нахмурился.
Господи Боже, женщина, у тебя что, не все в порядке с головой или мои вопросы столь сложны, что мне нужно все разжевывать?
Не будь столь категоричен! — зло прошипела Дебора.
Ну хорошо, я предположил, что ты бросила работу, ибо уже четыре сезона показ мод в Нью-Йорке проходит без тебя, а твое имя исчезло из светской хроники. Разве я не прав?
Неужели Чарли следил за ее карьерой? Надежда затеплилась в сердце, но Дебби тут же подавила ее.
— Да, ты прав. Я оставила подиум.
Густые черные брови поползли вверх в изумлении.
— Почему ты сделала это! Ты же была прекрасной манекенщицей, имела всеобщее признание.
Только посмей довериться этому проницательному словоплету, тревожно предостерегла себя Дебора. Он всегда с легкостью добивается своего и спустя несколько минут, пожалуй, выведает причину, по которой приглашен сюда. Это совсем не входит в мои планы! Дебора не собиралась немедленно раскрывать карты. Только не сейчас и не здесь, подумала она, не на пороге арендованного ею коттеджа под холодным морским ветром.