Судьбы иосифлянских пастырей
Шрифт:
Епископ Нарвский Сергий (Дружинин)
Епископ Сергий (Дружинин). Конец 1920-х гг. (Из следственного дела 1937 г.)
Владыка Сергий вошел в историю как одна из ключевых фигур иосифлянского движения. Именно он вместе с епископом Гдовским Димитрием (Любимовым) подписал 13/26 декабря 1927 г. акт отделения от митрополита Сергия (Страгородского), а после ареста Владыки Димитрия около года практически возглавлял Истинно-Православную Церковь. Свою верность истине Христовой епископ Сергий засвидетельствовал мученической кончиной в 1937 г.
Родился будущий Владыка (в миру Иван Прохорович Дружинин) 20 июня 1863 г. в с. Новое Село Бежецкого уезда Тверской губернии в зажиточной крестьянской семье. Образование он имел только домашнее, самостоятельно изучив грамоту. В 1881 г. Иван приехал жить в Санкт-Петербург, где его двоюродные сестры пребывали монахинями
Впоследствии, на допросе 7 марта 1931 г., епископ Сергий так излагал свою биографию: «Отец мой продал свой надел в Тверской губ. и через крестьянский поземельный банк купил, совместно с другими, участок земли в Ярославской губ., где прожил до своей смерти. В семье нашей было много родных, ушедших в монастыри, и я сам с 12 лет стал бывать в мужских монастырях, в которых находились родственники моей матери. Когда мне исполнилось 18 лет, я, по совету и настоянию своих двоюродных сестер, монахинь Воскресенского, ныне Новодевичьего монастыря, ушел на Валаам, в монастырь Сергия и Германа. Условия послушания в этом монастыре были очень тяжелые, что мне, по слабому состоянию своего здоровья, было не под силу.
Поэтому вскоре я, по совету настоятеля, перешел в Сергиеву пустынь около поселка Стрельна. В монастыре Сергиевой пустыни я пробыл на положении послушника около шести лет. Первоначально я был определен под руководство старца Герасима, в миру богатого помещика Загребы, ушедшего в монастырь после окончания университета. Под руководством Герасима я находился уже после принятия пострига в течение десяти лет до смерти Герасима. После смерти Герасима, будучи уже иеродиаконом, я перешел под начало архимандрита Варлаама, а за его смертью – под руководство игумена Агафангела, из бывших помещиков Ярославской губ. Настоятелем Сергиевой пустыни был в то время архимандрит Михаил, под руководство которого я перешел за смертью игумена Агафангела, помощника настоятеля. Общение мое с перечисленными руководителями укрепило меня в истинном православии, монашеской жизни, послушании духовной власти и преданности престолу…
С момента принятия пострига я проживал в покоях настоятеля и выполнял обязанности: вначале помощника ризничего, а впоследствии и ризничего. В моем ведении находились все монастырские ценности, за исключением денег, которые хранил казначей» [152] .
Будущий епископ начал свой подвиг в Троице-Сергиевой пустыни еще при настоятельстве духовного сына свт. Игнатия (Брянчанинова) архимандрита Игнатия (Малышева) и прошел в обители хорошую школу монастырского послушания. Через два года после поступления в пустынь, 4 декабря 1889 г., И.П. Дружинин был определен послушником, 24 сентября 1894 г. принял монашеский постриг с именем покровителя обители – при. Сергия Радонежского, а 20 ноября того же года был рукоположен во иеродиакона. 24 апреля 1898 г. преуспевшего в духовном делании о. Сергия рукоположили во иеромонаха. С сентября 1894 г. он исполнял послушание помощника ризничего, а с 9 января 1902 г. более 13 лет состоял ризничим, что говорит об успешном исполнении порученного дела. 5 мая 1915 г. священномученик митрополит Петроградский и Ладожский Владимир (Богоявленский), ходатайствуя перед Синодом о назначении иеромонаха Сергия настоятелем Троице-Сергиевой пустыни, указывал, что он принял там иноческое пострижение «и с примерным усердием много лет проходил возлагавшиеся на него послушания» [153] .
152
Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (АУФСБ СПб. ЛО), ф. арх. – след. дел, д. П-83017, т. 1, лл. 28–29.
153
Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир. Обитель Северной столицы. Свято-Троицкая Сергиева пустынь. Исторический очерк. СПб., 2002. С. 145–146.
Наряду с исполнением монастырских обязанностей, о. Сергий уже через два года после рукоположения в сан иеромонаха стал духовным наставником. Летом в Стрельне, неподалеку от пустыни, в Константиновском дворце (ныне используемом в качестве морской резиденции Президента Российской Федерации), жил его последний хозяин Великий Князь Дмитрий Константинович (1860–1919), а в Павловске – его старший брат Константин Константинович (1858–1915) со своим многочисленным семейством. Будучи благочестивыми людьми, они часто бывали в монастыре на богослужениях. Как говорил 7 марта 1931 г. сам ей. Сергий: «После службы гости иногда заходили к настоятелю, и мне приходилось их принимать, угощать чаем и “монастырским хлебом”. По выбору и приглашению великих князей Дмитрия Константиновича и Константина Константиновича, я был назначен совершать богослужения во внутренней дворцовой церкви Стрельнинского дворца в течение лета, а с 15 августа по 21 мая – в Павловском дворце».
Оценив достоинства молодого иеромонаха, великий князь Константин Константинович, после двух лет службы о. Сергия в дворцовых храмах Стрельни и Павловска, просил его от лица всех «Константиновичей» стать их духовником.
154
Антонов В.В. Священномученик епископ Сергий (Дружинин) // Православная жизнь. 1996. № 2. С. 3.
О духовном авторитете о. Сергия свидетельствует письмо к нему Августейших детей от 6 мая 1903 г.: «Дорогой Батюшка! Узнав от Дяденьки, что Вы хотите сделать в трапезной каменный пол, мы собрали, сколько могли, из наших карманных денег и просим Вас принять эту лепту и помолиться о болящих Гаврииле и Олеге. Просим Вашего благословения. Иоанн, Татиана, Константин, Олег и Игорь» [155] .
«Константиновичи» были известны своей широкой благотворительной деятельностью, финансируя десятки школ, приютов, богаделен и т. п. В этой деятельности активно участвовал и о. Сергий, в частности, дважды в год – к Рождеству и Пасхе – передавал со своей сопроводительной запиской пакет просьб о помощи жителей поселков Стрельни, Сергиево и паломников пустыни к Великому Князю Димитрию Константиновичу, который выдавал на всех 500–700 рублей. В 1904 г. иеромонах стал председателем правления православного благотворительного Общества ревнителей веры и милосердия при освященном 1 июня 1903 г. храме преподобномученика Андрея Критского. В частично занимаемом этой церковью Доме милосердия также располагались школа с приютом для сирот и богадельня для одиноких старушек [156] .
155
Лавры, монастыри, храмы Святой Руси. СПб., 1905. С. 43.
156
Коняев Н. «Талант к Православию». Приходская жизнь (храм во имя преподобномученика Андрея Критского и святой праведный Иоанн Кронштадтский). СПб., 2002. С. 24–25.
В июле 1912 г. иеромонах Сергий освятил вновь устроенную в Константиновском дворце над покоями Димитрия Константиновича церковь ев. кн. Александра Невского (во время реконструкции 2002–2003 гг. на ее месте сделали шахту лифта). Осенью 1916 г. в Стрельне с благословения о. Сергия было устроено подворье Шамординского монастыря, часть насельниц которого батюшка позднее – в 1920-е гг. – окормлял. Служил иеромонах и в других храмах. Так, 17 декабря 1910 г., в день двадцатилетия Великого Князя Константина Константиновича (младшего), о. Сергий совершил богослужение во Введенской церкви Мраморного дворца. Продолжал он окормлять своих Августейших духовных детей и в годы Первой мировой войны. В частности, для служившего тогда в армии и приезжавшего наездами в Петроград Иоанна Константиновича батюшка за август-октябрь 1916 г. провел четыре службы и две исповеди. Помимо окормления «Константиновичей» о. Сергий подготовил к исповеди сына Великого Князя Сергея Михайловича, неоднократно встречался и с Императором Николаем II.
О своих монархических убеждениях и теплых чувствах к Великим Князьям и Императорской Семье ей. Сергий открыто говорил даже на допросах в ОГПУ: «В семье Константиновичей мне пришлось встречаться и с самим царем, бывавшим на семейных торжествах у Великого Князя. Отдельные встречи с царем у меня проходили на праздниках Рождества и Пасхи, когда меня наряду с причтом придворного духовенства приглашали во дворец. Обычно на третий день Пасхи царь имел обычай христосоваться с придворным духовенством, причем, согласно правил, монашеское духовенство, даже сам митрополит, с царем не христосовались, а это право было дано только настоятелю Сергиевой пустыни, которым я в то время являлся. Последнюю свою встречу с царем я имел на Рождестве в 1916 г., когда Государь со мной беседовал довольно продолжительное время. От облика царя у меня осталось впечатление, что это был человек кроткий, смиренный, удивительно скромный, напоминавший скорее простого офицерика, а не самодержца, человек в обращении более чем деликатный, с приятным взглядом. Поэтому факт отречения Государя от престола я встретил с огромным сожалением, скорбел за Помазанника Божьего, т. к. я лично был самым тесным образом связан с интересами династии и был всем обязан царскому строю. В “распутиниаду” я не верил. Я имел случай проверить правдоподобность тех слухов и сплетен, какие распространялись вокруг имени Распутина и царицы. Моим духовным сыном был камердинер самого царя, прослуживший у него 24 года, некий Иван Васильевич. Однажды, на исповеди, я задал ему вопрос: верно ли все то, что говорят о пьянстве царя, Распутине и царице. Камердинер мне поклялся, что все это – ложь, и этого мне было достаточно» [157] .
157
АУФСБ СПб. ЛО, ф. арх. – след. дел, д. П-83017, т. 1, лл. 31–32.