Судьбы причудливый каприз
Шрифт:
Пока гости предавались трапезе, началось представление. Вдруг Андреас увидел, что Элена вышла из-за стола и направилась к выходу. Он поспешил за ней.
– Элена, вы уже уходите?
– Да, мне пора.
– Элена, я хотел бы с вами встретиться, это возможно?
Элена, как обычно, хотела ответить отказом, но взглянув в глаза Андреаса, ощутила, как в её сердце что-то дрогнула, по телу прошла волна, каких-то неясных чувств, доселе ею не ведомых. Андреас смотрел на неё и ждал ответа. Его глаза словно светились мольбой и надеждой. «Какие у него красивые карие глаза», – вдруг заметила Элена, и, удивляясь себе, вдруг сказала.
– Возможно. На следующей неделе в нашем Храме Исиды Египетской будет большая служба. Приходите, после окончания, мы можем
– Я обязательно приду, – сказал Андреас, ещё не веря своему счастью.
– До встречи, – простилась Элена.
– До встречи, – ответил окрылённый Андреас.
Элена выходила из зала, всё ещё удивляясь тому, что произошло. В последующие дни ей казалось, что ничего не изменилось, и всё идёт по-прежнему, пока после ежедневной службы во имя Исиды, Госпожа, как называла Верховную Жрицу Элена, не спросила её.
– Да, что с тобой происходит?
– А что случилось?– удивилась Элена.
– Ты какая-то рассеянная, будто здесь только твоё тело, а душа где-то летает.
– Разве? Возможно это из-за жары, – уклонилась от ответа Элена.
После этого короткого разговора она постаралась проанализировать свои мысли, и поняла, что постоянно вспоминает Андреаса, видит, словно наяву его глаза, слышит голос, сердце наполняется волнением, а в теле появляется истома. «Действительно, что со мной?» – подумала Элена.
В её ещё такой недолгой жизни, любви было не много, больше испытаний и потерь. Родителей своих она почти не помнила. В памяти остался нежный голос матери, которая с любовью одевала, причёсывала Элену. Часто приходила к ней перед сном, отсылала кормилицу и сама укладывала дочку спать. Отца Элена видела значительно реже, возможно, поэтому осталось ощущение, что он был большой и сильный, а детали забылись, стёрлись из памяти. Потеря родителей стала большим ударом для девочки, хотя тётя сразу забрала её к себе, и уверяла, что они ненадолго уехали, и она поживёт у неё до их возвращения. Элене хотелось в это верить, но она помнила бурю в тот злосчастный день, которая напугала её. Девочка прижималась к кормилице при каждом ударе грома, а молнии пугали ещё больше. Ужасный ветер вырывал ставни окон, валил деревья, срывал крыши домов. Когда, наконец, буря стихла, и все вышли во двор посмотреть на последствия урагана, к воротам прискакал всадник. К нему подошёл управляющий. Всадник что-то сказал и умчался, а управляющий, какой-то неуверенной походкой, будто выпил вина, пошёл в дом. Все стали переговариваться, на лицах появился испуг, и они пошли за ним. В доме ощущалась тревога. На Элену смотрели с сочувствием, она слышала слова: кораблекрушение, сиротка, но её детский ум не хотел принимать и верить в это. На следующий день приехала тётя и забрала её. Постепенно жизнь начала налаживаться. О ней заботились, тётя любила племянницу, но в её глазах Элена часто видела жалость и сочувствие, это мешало девочке почувствовать себя счастливой. Дядя её будто не замечал, лишь в последний год жизни в их доме, стал проявлять к ней внимание и дарить подарки. Только Элену это не радовало, ей почему-то становилось страшно.
Однажды, когда дядя уехал, тётя пришла к ней в комнату и сказала, что им надо серьёзно поговорить.
– Элена, настало время подумать нам о твоём будущем. Ты, конечно ещё очень юная, но обстоятельства складываются так, что возможно вскоре я ничего не смогу сделать для тебя. Поэтому нам надо прямо сейчас решить твоё будущее. Ты, наверное, уже заметила, что в обществе мужчины имеют, куда большую свободу, чем женщины? В юности судьбу девушки решает её отец, так как у тебя нет отца, о тебе предстоит позаботиться твоему дяде. К сожалению, у меня нет уверенности, что устраивая твою судьбу, он будет руководствоваться твоими интересами, а не своими желаниями. Это вызывает у меня озабоченность и страх за тебя. Возможно, он решит выдать тебя замуж, и вряд ли будет спрашивать твоё согласие. После замужества вся власть над тобой будет у мужа. Ты будешь полностью
Элена слушала тётю, ей становилось страшно, будущее пугало её, а мужчины представлялись злыми монстрами, желающими погубить её.
– Может быть, тебе повезёт в жизни, и ты встретишь любовь, но за свою жизнь, я не встречала счастливых замужних женщин. Даже, если в начале их семейной жизни любовь и была, то с годами она сменялась привычкой, долгом, разочарованием, приносящими много боли. Я долго думала о тебе, Элена. Глядя на тебя, я вижу красоту и ум. Разве может это оценить мужчина! Он ведь добившись тебя, усладится, как наслаждается охотник добычей и всё! А мне бы так хотелось, чтобы ты стала сильной и независимой женщиной, чтобы перед твоим умом и красотой трепетали все мужчины и ты, если конечно захочешь, могла сама выбирать лучших из них.
– А такое возможно? – робко спросила Элена.
Глубоко вздохнув, тётя сказала.
– Для этого есть один лишь путь – стать жрицей, и не в наших греческих храмах. Здесь жрицы служат Афродите, служат любви, а это всё сводится лишь к служению мужчинам. Надо ехать в Египет, там, в Храме Исиды ты сможешь получить лучшее образование из возможного, и, я надеюсь, занять достойное место в обществе. Только для этого нам придётся расстаться.
– Я не хочу, – взмолилась Элена.
– Я тоже, моя хорошая, но ты будешь не одна, твоя кормилица Нефел поедет с тобой. Она сама родилась в Египте, и даже прислуживала в Храме Исиды. Только однажды на рынке познакомилась с греком, торговавшим оливковым маслом, влюбилась и вышла за него замуж, а он привёз её сюда. От неё я узнала об этих храмах.
– Так мне придётся ехать в чужую страну? – Элену объял ужас.
– Не переживай, ты поедешь в Александрию, хоть этот город находится на территории Египта, он является греческим, у тебя там, как у гречанки будут полные права, и в случае непредвиденных обстоятельств, я всегда смогу забрать тебя. Там есть Храм Исиды. Я написала письмо Верховной Жрице, а несколько дней назад получила ответ. Она ждёт нас.
– И я тебя совсем не увижу больше?
– Почему же, я буду навещать тебя, писать письма. Больше того, если после обучения ты не захочешь становиться жрицей, я заберу тебя. Только тогда уже твоей судьбой будет заниматься дядя.
Элена была растеряна, расстроена, но своим детским сердцем чувствовала, что тётя желает ей добра. Помолчав, немного подумав, Элена согласилась ехать в Александрию.
– Вот и хорошо, – облегчённо сказала тётя, – тогда надо собираться в дорогу, пока не возвратился твой дядя.
Через три дня они прибыли в Александрию, и сразу направились в Храм, расположенный высоко на склоне горы. Дорога к Храму считалась священной, и потому мощённой. По обеим сторонам стояли статуи сфинксов. Храм и постройки рядом с ним окружала стена. Вход закрывали пилоны, большие ворота, покрытые декоративными барельефами, раскрашенными в яркие цвета. Считалось, что это оберегает Храм от злых духов. Подойдя к воротам, Элена оглянулась, отсюда открывался великолепный вид на море.
Тетя постучала в ворота. Распахнулось небольшое окошко, охранник поинтересовался, кто они? Показав письмо, тётя назвала себя. Теперь открылась небольшая дверь, тоже встроенная в ворота, их впустили. За пилоном находился большой, или, как его называли в Храме внешний, двор, окруженный колоннадой. Стволы и капители колонн украшались декоративными барельефами, изображавшими свитки папируса или стебли лотоса.
Храм вначале восхитил Элену своим величием, но длинные мрачные коридоры, по которым им пришлось идти, навеяли страх и тоску. Встретила их девушка в одеянии, которого раньше Элена не видела, и провела в небольшую комнату, предложила присесть и подождать, пока освободится Госпожа. Ждали долго, наконец, в комнату вошла уже другая девушка, и отвела их к большой золочёной двери. Дверь распахнулась, и Элена даже зажмурилась от великолепия комнаты, в которую попала.