Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока

Стариков Николай Викторович

Вышинский.Скажите, это обстоятельство было отражено в протоколе?

Манцев.Это было отражено в протоколе.

Вышинский.А потом куда девался этот протокол?

Манцев.На московской областной конференции в 1918 году «левые коммунисты» потерпели поражение. Большинство конференции высказалось за линию ЦК партии. Из семи человек избранного бюро пять было сторонниками линии ЦК, линии Ленина, два были выбраны из «левых коммунистов» — это я и Ломов.

На заседании фракции «левых коммунистов», которое состоялось

в конце конференции, было постановлено распустить фракцию, прекратить фракционную работу. Я должен сказать, что это было неискренне, потому что на том же заседании фракции постановили, чтобы я и Ломов отказались от участия в работах областного комитета партии, который состоял в большинстве из сторонников ЦК. После заседания фракции состоялось очень короткое летучее заседание бывших членов областного бюро «левых коммунистов», на котором присутствовали все те, о которых я говорил. На этом заседании, по предложению Бухарина, мне и Яковлевой в целях сокрытия от партии истинных позиций «левых коммунистов» по отношению к ЦК партии и правительству (а они заключались в том, что мы готовили свержение этого правительства) было поручено уничтожить ту запись в протоколе, о которой я говорил. Это и было произведено мной.

Вышинский.Уничтожили?

Манцев.Я и Яковлева в этот же вечер или ночью уничтожили этот протокол.

Вышинский.Подсудимый Бухарин, что вы скажете по поводу показаний свидетеля Манцева?

Бухарин.Я должен сказать следующее: что я делал доклад на бюро московской организации, я этого не помню, но я этого и не отрицаю. Но я совершенно исключаю, чтобы я в этом своем докладе говорил в таком духе, о котором говорил Манцев. Что касается линии на насильственное ниспровержение Советского правительства, то я уже ответил, что был такой момент, когда она была, и я это признаю. Что касается того, будто бы я дал директиву относительно изъятия из протокола какого-то места, то я, во-первых, считаю, что...

Вышинский.Вы такую директиву дали?

Бухарин.Нет, я такой директивы не давал.

Вышинский.А протокол исчез.

Бухарин.Протокол исчез, это есть совершившийся факт, но я к этому не имел отношения.

Вышинский.Свидетельница Яковлева, что вы по этому поводу скажете?

Яковлева.Когда мы подготовляли материал областного бюро, я слышала, что Бухарин настаивает на изъятии не всего протокола, а определенного места из протокола, а именно, того места, где была изложена речь Стукова и внесенный им проект резолюции на фракционном заседании областного бюро. Мотивировалось это следующим, что сохранение этого места может разоблачить и нелегальную деятельность «левых коммунистов» и опорочить политическую позицию московского бюро. Мы с Манцевым такое изъятие, как я уже показывала, произвели.

Вышинский.Свидетель Манцев, что вы скажете?

Манцев.Я подтверждаю свое показание, которое я дал.

Вышинский.Подсудимый Бухарин, вы подтверждаете, что у вас было намерение арестовать

товарищей Ленина, Сталина и Свердлова?

Бухарин.Да, я подтверждаю, что был такой момент.

Вышинский.И кто был инициатором такого намерения, вы?

Бухарин.Инициатором этого намерения был Троцкий.

Вышинский.Вам это Троцкий поручил?

Бухарин.Нет, у нас не было таких отношений, чтобы он мог что-нибудь мне поручать.

Вышинский.Почему же вы инициативу Троцкого приняли и стали осуществлять?

Бухарин.Потому что в руководящей группе «левых коммунистов» к этому плану было известное сочувствие.

Вышинский.Так что вы согласились с инициативой Троцкого, поддержали его инициативу в вопросе ареста Ленина, Сталина и Свердлова потому, что сами имели подобный же план?

Бухарин.Да.

Вышинский.И вы вступили по вопросу об осуществлении этого плана в переговоры с «левыми» эсерами, так?

Бухарин.Так, правильно.

Вышинский.В целях насильственного свержения...

Бухарин.В целях, как это формулировал в то время Троцкий, составления нового кабинета.

Вышинский.При этом не исключалось, разумеется, и применение насильственных мер в отношении Ленина, Сталина и Свердлова?

Бухарин.Да, если считать, что арест есть насильственная мера.

Вышинский.И кроме ареста?

Бухарин.Нет, кроме ареста, ничего. Если вы имеете в виду физическое уничтожение, то я повторяю, что по этому поводу не было никаких разговоров.

Вышинский.А что сообщил Стуков?

Бухарин.Что говорил Стуков, я не знаю.

Вышинский.Я спрашиваю, по поводу выступления Стукова с вами говорила Яковлева?

Бухарин.По-моему, не говорила.

Вышинский.Свидетельница Яковлева, вы говорили с Бухариным о выступлении Стукова?

Яковлева.Стуков мне сообщил, что он выступал по поручению Бухарина с обоснованием этого дела. В этом выступлении Стукова содержались как перспектива развития политической борьбы и арест правительства в лице Ленина, Сталина и Свердлова, и даже, в случае обострения борьбы, возможность физического уничтожения этих трех вождей партии. Я об этом сообщала Бухарину, и он мне подтвердил.

Вышинский (обращаясь к Манцеву). Вы также подтверждаете, что были намерения физического уничтожения Ленина, Сталина и Свердлова?

Манцев.Да.

Вышинский.Свидетель Осинский, вы категорически подтверждаете, что вам от Бухарина было известно о предполагавшемся аресте товарищей Ленина, Сталина и Свердлова и об убийстве их?

Осинский.Я это подтверждаю. Я изложил, что узнал об этом от Яковлевой в той формулировке, которую сообщил Бухарину, и получил от него подтверждение этого.