Судные дни
Шрифт:
– Не замечала ли я чего-нибудь странного, пока жила там?
– Да. Например, необычных запахов.
– Запахи! Все сантехники говорили мне, что с трубами все в порядке. Их было трое. И с канализацией тоже все хорошо. Но запахи беспокоили меня меньше всего, мистер?
– Фриман. Кайл Фриман.
– Мистер Фриман, – она понизила голос, как будто кто-то мог их подслушать. – Вы верите в привидений?
– Меня часто об этом спрашивают. Наверное, лучше признаться. Понимаете, мэм, я снимаю фильмы. В том числе документальные. О всяких необъяснимых событиях.
– Извините. Я думала, вы хотите снять квартиру в том доме. Стоило бы сказать. Я не собираюсь сниматься в
– Нет-нет, я не предлагаю. Мы получили разрешение снять в этом доме документальный фильм о его истории.
– Истории?
– Ну история у него есть. Я не журналист и не буду использовать ваше имя. Я – независимый режиссер, и я даже снимать вас не буду, если вы не хотите.
– Боже, нет, конечно!
– Хорошо. Без проблем. Но у вас есть время со мной поговорить? О доме?
– Не совсем.
– Мы не могли бы встретиться? С удовольствием приглашу вас на ланч. – Пауза. – Мэм?
– Да. Подождите. Просто смотрю в ежедневник. Может быть, мне полезно будет поговорить с кем-то, кроме друзей, которые считают меня сумасшедшей. Вы свободны в понедельник?
– Да.
– В час? Это завтра. Потом я три недели занята.
– Да, конечно, я буду.
– Вам придется ко мне заехать. Я работаю на Стренде.
– Хорошо.
– Отлично. Буду ждать вас в «Стар Инн». Ровно в час. У меня будет двадцать минут. И захватите мои письма.
– Конечно, – сказал он гудку в трубке.
Кайл перевел дух и выпил залпом стакан воды из-под крана. Вернулся к ноутбуку и погуглил название паба, предложенного Рашель Филлипс. Открыл второе окно и посмотрел адрес на картах. Ближайшая станция метро? «Ченсери Лейн».
Может, удастся доехать на такси, а счет скинуть Максу? Может, он уговорит Рашель и запишет ее анонимное свидетельство, а потом наймет актрису, чтобы та проговорила текст за кадром? Конечно, если монолог будет того стоить. Рашель Филлипс, королевский адвокат, вела себя резко и ценила свое время, но мало походила на чокнутую дамочку, которая будет воображать невесть что из-за странных запахов и звуков в съемной квартире. Юристы ведь обязаны быть точными?
Вдруг захотелось снова позвонить Дэну и рассказать ему новости об интервью. Поделиться неожиданным подтверждением того, что на самом деле случилось в здании. Он взял телефон со стола, но вспомнил, что Дэн работает, и положил его обратно. Рухнул на диван. Посмотрел на каштан за окном, сквозь листья которого с трудом пробивалось закатное солнце, лучи которого ромбами падали на пол.
Это будет нечто.
Настал тот драгоценный, щекочущий нервы момент, когда кропотливая работа, поиски, интервью, бесконечные телефонные звонки, переговоры о съемках, перерывы, разочарования, компромиссы и исправления начинают приносить плоды, и один кадр сам собой переходит в другой, рождая нечто уникальное, рассказывая новую историю, которую Кайл не мог себе представить, когда писал сценарий. Лучшие сюжеты рождаются сами, не оставляя от первоначальных планов камня на камне – он знал это по «Шабашу» и «Кровавому безумию». Они просто ждали того, кто найдет правильных людей и задаст правильные вопросы.
– Охренеть, – сообщил он кошке, присевшей на подлокотник. Та моргнула и отвернулась.
От Макса ни слова. Утром он оставил ему бессмысленное сообщение на голосовой почте, днем – еще два, потому что не мог просто сидеть и смотреть отснятый материал с последней флешки. Соломон разве не просил ему позвонить сразу после интервью со Сьюзан Уайт?
Он открыл почту и стал печатать:
Здравствуйте, Макс.
Простите за избыток энтузиазма, но в субботу
Отставить панику: утром мы забрали камеры – с некоторым, правда, трепетом, и Дэн отправился на следующую съемку. Днем это совсем другое место. Кажется, там никого нет, кроме нас. Во время съемок со Сьюзан Уайт я тоже так думал: пустой, обычный, совершенно безобидный дом. Правда, света так и не было, и времени посмотреть на пятно в подвале не хватило, но не забудьте сообщить об этом хозяину. Там что-то течет. А что до пятна – о нем нужно сообщить в Ватикан! В любом случае, после ужаса, испытанного прошлой ночью, я успел кое-что посмотреть, и теперь у меня грандиозные планы, которыми я займусь завтра.
До скорой встречи,
Линкольн-Инн-Филдс, Лондон
13 июня 2011 года, 13.00
Рашель смотрела на Кайла, пока тот вытаскивал разрывающийся телефон из бокового кармана кожаной куртки.
– Вам обязательно отвечать?
– Нет, это вполне может подождать.
Это был третий звонок Макса с того момента, как он сел с Рашель Филлипс на скамейку на площади Линкольн-Инн-Филдс. Посмотрев в окно выбранного ею же паба, она отказалась туда идти.
– Не волнуйтесь, дело не в том, что я не хочу, чтобы меня видели с вами. Но вот чтобы нас подслушивали – не хочу. Я тут слишком многих знаю. У меня всего двадцать минут. Поесть можно и потом. Вы не возражаете?
Говорила она быстро и коротко, а пока они шли к площади, не отрывала взгляда от своего «Блэкберри». Кайл понял, что интервью будет недолгим.
– Надеюсь, вы не выставите мне счет за беседу? Полагаю, вы берете недешево.
– Я подумаю, – она засмеялась.
Хрустящая белая блузка, нитка жемчуга, дизайнерские очки в черной оправе, черный костюм в тонкую полоску, белые чулки, туфли с ремешком, «взрослый» парфюм. Она была довольно полная, но все равно сексуальная – средних лет блондинка с белоснежной кожей. При движении рук красные ногти отблескивали, как спинки огромных божьих коровок, а на гладком веснушчатом запястье блестела тонкая золотая цепочка.
Кайл вручил ей диски с двумя своими последними фильмами, надеясь, что мрачная обложка ее не отпугнет. Он хотел показать, что настроен серьезно, не сумасшедший, и ему можно доверять, если она все-таки решит появиться перед камерой или хотя бы позволить использовать свои слова.
– Боже мой. «Шабаш». А дальше что? – Потом она посмотрела на него и добавила: – Спасибо, – запихивая диски в сумочку.
– Название не я выбирал. Дистрибьютор.
Телефон Кайла пискнул – Макс оставил очередное сообщение.
– А я-то думала, это я занята.
– Это исполнительный продюсер фильма. Он может и подождать, а ваше время дорого стоит.
– Спасибо, – скромно сказала она, смотря на купола и стены колледжа Сент-Мэри, – сначала появился запах. Точнее, я первым его заметила.
– Как бы вы могли его описать?
– Мерзкий. Сначала немного пахло сточными водами, а потом я уверилась, что под полом застряла дохлая крыса. Воняло падалью. Абсолютно точно. Я расследовала военные преступления в Боснии в составе миссии ООН, так что знаю, как пахнут трупы, – она трижды моргнула тщательно подведенными глазами, – но этот запах появлялся и исчезал. Обычно по ночам. Его никогда не было, когда днем присылали человека из агентства. Они ничего не нашли. Трубы оказались в идеальном состоянии.