Судный День

Авраменко Александр Михайлович

…Он стоял с огромным букетом алых роз в руках возле трапа. Мгновенно усталость после перелёта пропала, и Рани, словно девочка сбежала по трапу. Через мгновение очутившись в сильных объятиях. А ещё чрез мгновение их губы соприкоснулись в поцелуе, и она поняла, что больше не расстанется ним, никогда…

…Утром она проснулась от его взгляда. Он смотрел на неё с бесконечной нежностью, затем, когда получил ответную улыбку, произнёс:

— Говорят, что нет никого красивее любимой женщины… Ты для меня — единственная…

И они снова слились в поцелуе… Потом был завтрак. Чудесный первый совместный завтрак. Им предстояло ещё очень много узнать друг о друге, но Рани беспокоило только одно — как примет её сын Гюнтера, Отто…

Впрочем, ей почему то верилось, что всё будет хорошо. И она решилась попросить барона о том, чтобы встретить Новый Год вместе с Отто. На мгновение тот словно растерялся, но потом вдруг дал согласие. Без всяких условий и оговорок. Точнее, одно он поставил, но это было такое условие, которое каждая женщина готова выполнить без всяких оговорок: он сделал ей предложение… Стать его женой. И Рани дала согласие. Она никогда не хотела пышной свадьбы. Нет, пусть всё будет очень скромно, но главное, чтобы прожить жизнь с любимым человеком. И они поехали регистрировать свои отношения. Гюнтер просто светился от счастья, и она дала себе клятву, быть с ним до последнего дня своей жизни… Ибо он — её супруг, перед Богом и людьми… Затем они поехали к Отто. Тот был на работе. Оказывается, сын её мужа был уже совсем взрослым. На мгновение Рани стало страшно, но собравшись, она смело шагнула через порог его кабинета…

…Отто оторвался от экрана раухера и вскинул затуманенный взгляд — в дверях кабинета стояли двое — его непосредственный начальник рейхсмаршал Гюнтер Соколов, держащий под руку невысокую, едва ему до плеча даму средних лет, красивую какой то изысканной восточной красотой. Только вот глаза у обоих были какие то шальные, и ещё — его спутница очень сильно нервничала…

— Привет, сын! Как у тебя дела?

Ну, всё понятно. Если он обращается, как к родственнику, светиться не стоит…

— Отлично, папа. Готовим новогодний выпуск. Последние мелочи. Ещё пару часов, и я освобожусь.

— Великолепно! Да, я хотел представить тебе твою мачеху — Рани.

— Папа?!

— Мы поженились два часа назад. Так что — прошу любить и жаловать…

— Папа…

Отто недоумевал — ведь видно, что она далеко не арийка! Что же наделал рейхсмаршал? О чём он думал? Неужели он не понимает, что ему НИКОГДА не разрешат жить с ней? Значит, он не сказал, КТО он на самом деле… Но что же тогда? Неужели?… Он был наслышан о несчастье Соколова. Значит, тому повезло? Тогда получается, что старый Гюнтер решил сознательно не возвращаться на Родину? О, Норны… Но старик должен иметь свою долю счастья. Долг долгом, но он ариец. И потом, ещё неизвестно, что покажет тест крови… Внешность зачастую бывает обманчива… Отто тряхнул головой.

— Поздравляю, папа!

Вышел из-за стола и склонился в поклоне перед дамой, поцеловав её изящную сильную руку:

— Добро пожаловать в семью, Рани.

Ту словно отпустило. Мягким голосом она произнесла:

— Мы с Гюнтером приглашаем тебя вместе встретить Новый Год…

— Спасибо за приглашение. Правда я хотел…

— Никаких отказов, Отто.

— Слушаюсь, но…

Он взглядом показал на предбанник, где сидело существо. Рейхсмаршал в ответ кивнул:

— Можешь взять с собой свою подругу.

Парень ВООБЩЕ ничего не понимал, но оставалось только согласиться…

Похоже, что старый Гюнтер совсем потерял голову от любви — разрешить взять ему на праздник ЭТО! Мало того, что сам ЖЕНИЛСЯ! Правда, по местным законам, в Союзе вряд ли действительным, так ещё и фактически приказал притащить ему на праздник такое! Нет, явно со стариком что-то не то… Хотя… Чисто по человечески его жаль. Прожить треть жизни, и не знать обычного земного счастья… Пожалуй, не стоит портить ему жизнь. Не дело Шрамма решать, кто чего достоин. Он вновь опустил глаза к раухеру, но тут же чертыхнулся и решительно выключил аппарат. Вся работа вылетела из головы, ну, старик! Парень поднялся с кресла и быстро накинув пальто вышел

в предбанник. Существо подняло голову:

— Да, господин? Мы заканчиваем?

Отто молча разглядывал её, затем, когда молчание стало совсем уж нетерпимым, коротко бросил:

— Собирайся. Нам ещё надо много успеть сделать.

— Нам, господин?

— Господин рейхсмаршал два часа назад сочетался законным браком. Его супруга приглашает НАС обоих на встречу Нового Года. Тебя, кстати, в качестве моей подруги.

— …

Глаза существа расширились просто до невероятности. А парень продолжил:

— Так что мне предстоит из тебя сделать что-то необыкновенное… А времени осталось всего четыре часа.

— Я успею, господин.

— Отто. Если ты назовёшь меня господином при жене господина барона, то нам придётся слишком много ей объяснять…

— Да, Отто…

…Они едва успели. Салон красоты, затем — магазин модной одежды, где удалось выбрать отличное платье. Ювелирный… Сара впервые в своей жизни встречала праздник с господами, и ей очень не хотелось ударить в грязь лицом. Её господин проявил себя… Словом, как счастливый муж или щедрый любовник… Роскошное колье с такими же серьгами, с рубинами, оттеняющими цвет её карих глаз. Мастера долго колдовали с её волосами. Но результат превзошёл все ожидания. И платье… Скромное декольте спереди, с вырезом, выгодно обнажающим её стройные ноги… Туфли на высоком каблуке, и роскошное, волшебное нижнее бельё… Огромные, просто немыслимые деньги по меркам ЭТОГО мира, и почти такие же по стандартам родного. И вообще, не имеемые даже в мечтах на Острове… Если бы родители могли видеть её такую! Они бы гордились своей дочерью… Сара украдкой смахнула непрошенную слезу, чтобы не размазать сложный макияж. Её хозяин на данный момент был занят ведением машины. Москва словно взбесилась — все дороги были забиты. А между тем близилась полночь… Наконец движение стало утихать, и Отто придавил педаль газа — до праздника оставалось тридцать минут. Ещё несколько километров, и они буквально вбежали в роскошный ресторан, где барон заказал столик на четверых. Сара повела обнажёнными плечами, сбрасывая с плеч шиншилловое манто, купленное ей сегодня, Отто его принял и подал гардеробщику, отдал своё пальто, и, подхватив её под руку направился к метрдотелю.

— Отто Макс фон Соколофф. С дамой.

Тот склонился в знак уважения и заспешил, указывая путь… Барон снял отдельный кабинет, так что им никто не мешал. Бесшумно официанты меняли блюда, мужчины о чём то шутили, весело смеялись, только бедная девушка страшно волновалась. Но потом супруга господина рейхсмаршала вдруг улыбнулась ей, предложила шампанского, и как то напряжение спало, ушло куда то далеко. Пусть это спектакль, но если её хозяин поступает так, значит, и ей надо делать то же самое… Она кружилась в танце, с наслаждением ощущая ЕГО сильные руки на талии и плече. На мгновение приподнявшись на кончиках туфель, мазнула его по щеке губами и дразнящее улыбнулась — будь, что будет. Или она ляжет с ним сегодня в постель, или… Впервые Сара ощутила себя женщиной. Настоящей женщиной… Ощутила свою власть над мужчиной, словно Лилит-искусительница… Уже под утро гости стали расходиться. Отто почти не пил, поскольку был за рулём, зато Сара явно перебрала, и её немного покачивало. Ну и пусть! Для храбрости! Ей ещё предстоит самое трудное дома… Главное, чтобы её господин тоже…

… Поднимаясь в лифте, она прильнула к нему, и он — не отстранился! Ура! Бог сегодня на её стороне! Неужели… неужели… неужели… сердце бешено билось. Отто сбросил пальто, повесил её манто на вешалку, затем молча прошагал в комнату. Сара скинула туфли, сразу став чуть ниже, поспешила на кухню — дежурный ужин был введён в программу, кроме того, ещё вчера она заготовила несколько салатов, нарезала закусок… Поставив тарелки с едой на столик и положив вниз бутылку шнапса, она решительно потёрла руки и направилась в гостиную…