Судоплатов. 1920 год

Чинцов Вадим Владимирович

В этих краях на Старой Божедомке летом 1919-го был ликвидирован милицией знаменитый налётчик Яшка Кошельков с двумя подручными, прославившийся уличным ограблением Ленина (у вождя отобрали автомобиль, документы и пистолет). В это же время в Марьиной Роще имела свою «базу» дерзкая банда Кольки Хрящика (Николая Константинова), специализировавшаяся на грабежах квартир и частных домов; причём действовали бандиты недалеко от «дома» — в Останкино, Свиблово, за Бутырской заставой. По соседству с «орлами» Хрящика отсыпались и «гуляли» со своими «марухами» «деловые» Бориса Бондаря (Бондарева) и Ваньки-Хулигана (Клюикова), занимавшиеся вооружёнными

налётами на склады и прозванные за то «мануфактурщиками». К чести сотрудников недавно образованного Московского уголовного розыска (МУРа) все эти банды просуществовали недолго и были ликвидированы в 1920 году.

Именно в это время власти взялись за ликвидацию главной «язвы» тогдашней Москвы — знаменитой «Хитровки», Хитров рынок с его многочисленными «шалманами», «малинами» и «хазами». Немалая часть «хитрованцев» перекочёвывала в Марьину Рощу, благо сам район очень подходит для обитания людей, не любящих жить на виду: домишки и дворы словно нарочно расположены так, чтобы человеку, которому нужно удрать от погони, легко было перемахнуть на соседний двор, оттуда на полотно железной дороги.

Зойкина"малина" была известна Бритве пару лет. Зойка сама была беспризорницей, зарабатывая тем, что «снимала» на улице желающего юного женского тела и приводила его на блатхату, где ждали малолетки, вооруженные ножами и обрезками труб. Там незадачливого извращенца забивали до смерти, обирая тело до исподнего и выбрасывая труп за пару кварталов в кустах.

— Здравствуй, Зойка! — Бритва подмигнул и ощерился — Принимай босяков на постой!

Рыжая Зойка, которая толком не отошла от опиума, и пыталась собрать мысли в кучку — Бритва! Где ты пропадал?

Наркотические вещества использовались с незапамятных времен. Синтетических наркотиков тогда, разумеется, не было. Хватало и того, что давала природа. Гашиш, наряду с опием, использовался Авиценной и другими арабскими врачами. Опиум считался одним из лекарств, широко практикуемых врачами. Его появление в России можно обозначить концом XVI в. Повальный голод и эпидемии свирепствовали в ряде регионов, сотни тысяч детей остались без родителей и крова, росла беспризорность. Наркотики пошли в народ. А пошли в народ потому, что был же «сухой закон», а 80% людей не могут жить, периодически не изменяя свое сознание.

— Гастроли на юге были. Что тут новенького?

— Прикинь, мне один рассказал — в Пензенской губернии в одной деревне крестьяне школу пропили! Порезали на дрова. Их продали, купили самогона и весь выпили. Пьяными валялась вся деревня. Включая детей. Приехавший уполномоченный сначала решил, что в селе эпидемия и мертвые люди лежат на улице. Но потом узнал, в чем дело. Не все, правда, потом протрезвели. Вот люди погуляли! А у нас все по старому. Хотя, нет, по поддельным рецептам удается в аптеках добывать марафет! Не хочешь ширнуться? У меня немного осталось.

— Нет, марафет не моя тема. Я слышал, что пока меня не было, кто-то из малолеток не хило так поднялся на гоп-стопе. Не в курсе кто это так здорово промышляет?

— Это еврейчик Сэмен! У него половина банды такие же еврейчики, как и он сам.

— Как с ним пересечься? Хотел с ним объединиться, а то половину моих пацанов легавые замели на облаве.

— Ты бандершу Клавку Щекастую помнишь?

— Хотел бы забыть так хрен забудешь.

— Сэмен у ее шлюх постоянно торчит, спуская лишки на них.

Тут

распахнулась дверь, ведущая в кладовку и в дверном проеме нарисовался жиган двадцати лет — Это кому мой друг Сэмен понадобился? — ствол нагана смотрел в лицо Бритве.

Его дружки, развалившиеся на продавленной Зойкиной тахте, уставились на ствол, косясь на своего пахана.

Глава 16

Зойка замахала руками — Это же мой старый кент, Бритва! Пятак, опусти свой шпалер, это свои.

Жиган опустил ствол, но убирать его не спешил — И какого хрена тебе нужно от моего дружка?

— Хочу со своими ребятами к нему присоединиться. Моим корешам не повезло: большую часть замели легаши во время облавы. Я надеялся пару дней зашкериться у Зойки, пока она сведет меня с Сэменом.

Пятак усмехнулся и спрятал наган в кармане — Ладно, бросайте пока здесь кости, а я вечером за вами зайду.

Жиган достал купюру и протянул ее Зойке — Возьми лучше нормального самогона! Я ушел, до вечера.

Парни проводили взглядом жигана и после его ухода вздохнули свободно. Колька,получивший свою кличку Вобла из-за худобы, плотоядно взглянул на полуодетую Зойку — Пойдем в кроватку, отсосешь по бырому. А то у меня уже давно бабы не было.

Бритва покачал головой — Зойка вполне могла наградить какой-нибудь заразой. Сам он предпочитал девок чистоплотных и не потасканных.

Остальные переглянулись и поспешили в соседнюю комнату — Вобла, надеюсь ты не против, если мы тоже составим тебе компанию?

Бритва, услышав звуки сношающихся тел, сплюнул и прилег на тахту. До вечера ему нужно было выспаться.

К вечеру он был уже выспавшимся и сытым — в Зойкиных запасах нашлись яйца и сало. Перекусив яичницей на сале, шестерки Бритвы от безделья еще по разу присунули Зойке и сели играть в карты. Бритва снял со стены гитару и, настроив ее, напевал «Цыпленка жареного». Зойка успела прикупить самогонки и теперь пьяно подпевала, прижимаясь к Сашке Художнику, получившему свое погоняло из-за постоянных попыток нарисовать голых баб.

Пятак заявился не один, с ним был еврейчик, который окинул всю компанию презрительным взглядом — Значит это вы меня искали?

Бритва кивнул — Если ты тот самый Сэмен, то да, это мы. Я Бритва, а это мои пацаны. Пятак должен был тебе рассказать, что больше половины моих парней замело Угро. Возьми нас в свою кодлу.

Еврей кивнул на дверь — Пойдемте, прошвырнемся.

Пятак и Сэмен вывели банду Бритвы к небольшому рынку — Видите вон того легавого? — Сэмен указал на расхаживающего между торговцами мента в форме сержанта — Этот козел здешний участковый. Ваша задача пустить ему кровь! Если вы сделаете это чисто, то я вас возьму под свое крыло.

Бритва кивнул и из рукава ему в ладонь выпала опасная бритва. У них в банде каждый знал свою роль. Уж очень много фраеров отправили на тот свет Бритва и его подельники. Выждав, когда сержант пройдет в конец рынка, Вобла зашел ему за спину и нагнулся будто завязать шнурок, двое пацанов разбежались и толкнули милиционера в грудь, тот естественно опрокинулся на спину, споткнувшись о Воблу. Подскочивший Бритва полоснул лезвием по горлу и накинул на рану свой шарф, через минуту все разбежались в разные стороны. Только через пять минут на рынке поняли, что сержант мертв, а не случайно упал и потерял сознание от удара головой.