Судороги Земли
Шрифт:
– Си мо ти?
Зодчему давно было не до смеха. Голова продолжала наливаться болью. Понимать происходящее становилось всё труднее.
– Си можо ти?
Фраза никак не желала расшифровываться, но Сиф продолжал настаивать:
– Тыа можаа иттыы?
Наконец, Зодчему удалось сложить абракадабру в нечто осмысленное:
–
– Мо-мо-гу-гу-у...
– Собственный голос звучал странно и неестественно. Ни смеха, ни радости это открытие не вызвало.
– Мо-могу...
Он попытался встать. Ноги слушаться не хотели, и вели себя как строптивые вассалы - левая пыталась заступить правую, а правой было не до ходьбы...
Сиф грубо встряхнул Зодчего.
– Как голова?
– спросил он.
– Чья?..
– Зодчий преданно смотрел в глаза поселенцу.
Сиф неопределённо хмыкнул, собрал вещи Зодчего, разбросанные у подножья ствола и, обхватив его за талию, торопливо потащил в сторону далёкого просвета.
– А мы... куда мы?..
– не сразу поинтересовался Зодчий.
Ноги по-прежнему шли в разные стороны: одна навстречу Зокону, другая - в направлении заставы; усреднял странную поступь Сиф, локомотивом тащивший выходца за собой. Когда ноги обрели некоторую уверенность, Зодчий отцепился от рукава Сифа.
Поселенец остановился, с интересом поглядывая на выходца.
– А про какие нарывы ты бормотал?
– вдруг спросил он.
– Нарывы?..
– Сидя под деревом, ты всё время повторял три слова: "Угорь, фурункул, чирей... угорь, фурункул, чирей..."
Зодчий попытался изобразить на своём лице напряжённую работу мысли. Видимо, изобразил настолько жалко, что Сиф махнул рукой:
– Ладно, пойдём. Может, потом что-нибудь вспомнишь...
Зодчий поплёлся следом.
Оказавшись за пределами "баньяна", он с удивлением заметил, что монотонно, будто заклинание, повторяет одни и те же слова: "Угорь, фурункул, чирей..." Зодчий попытался думать о чём-нибудь другом, но мысль с непонятной и пугающей настойчивостью возвращалась к злополучной фразе. Когда она вернулась в очередной раз, Зодчий не стал её прогонять.
Возможно, под действием алкалоидов загадочных грибов, ему приоткрылась некая информация, закодированная тремя "нарывными" словами? В этом не было ничего странного, потому что состояние эйфории, в которое он ненадолго впал, могло отворить запечатанные шлюзы в его сознании, чтобы выпустить на свободу мысль, долго томившуюся в заточении.
Дело оставалось за малым - связать три слова с последними событиями...
44.
"Так недолго и параноиком стать!.." - с возмущением подумал Зодчий в тот момент, когда, открывая заветную тетрадь, заметил дрожание своих пальцев.
Тетрадь с хрустом раскрылась. Зодчий принялся торопливо её перелистывать, отыскивая главу, относящуюся к "амазонкам". По логике эта информация должна была находиться в разделе "Переход и его составляющие", но там нужных сведений не оказалось. Зодчий заглянул в оглавление. К своему изумлению обнаружил новый раздел: "Возможные последствия интенсивного роста структуры типа "Баньян" в приграничном районе "мира Амвросия". Длинное название обещало не менее интригующее содержание. Зодчий хмыкнул про себя и стал искать нужную страницу...
"...Считаю закономерным, что на смену обычному Переходу, с его жёсткой временной градацией, пришёл Переход-максима с неограниченным действием активной фазы. Данный факт позволяет утверждать: "мир Амвросия" находится на грани качественного изменения, потому что действие Перехода-максимы должно затронуть все стороны жизни в гомеостазе. Насколько серьёзными окажутся эти изменения, судить трудно. Но не вызывает сомнения то, что все они носят не разрушительный, а созидательный характер, как бы парадоксально это не звучало.
В связи с этим хочу упомянуть так называемый "эффект материализации чувственных идей", нашедший реализацию во время последнего Перехода-максимы (не стоит забывать о том, что под словосочетанием "время Перехода", я имею в виду наиболее активную его фазу, в продолжение которой наблюдается пробой континуума). Во время данного Перехода произошло событие, которое я не могу назвать иначе, как "галлюцинирующее фонтанирование", приведшее к тому, что отдельные биотоки мозга коренных обитателей "мира Амвросия" оказались наложенными на матрицу стандартного пробоя континуума, вследствие чего произошло спонтанное генерирование псевдоматериальных структур, кодируемых термином "амазонки".
В силу несовместимости статичной матрицы и дискретных импульсов биотоков мозга отдельных поселенцев наблюдалось хаотическое развитие псевдоматериальных структур, стремящихся доминировать в новом мире в стандартном для них ключе, - то есть с помощью агрессии. Это не является чем-то необычным, потому что в основе выживания любого вида лежит принцип захвата территории для нормального развития популяции. То, что "амазонки" оказались агрессивны выше обычного уровня, может объясняться наличием у кого-либо из "трансляторов" патологии мозговой деятельности..."