Судороги Земли
Шрифт:
– А остальное?
– Зодчий покосился на внушительную толщину закрытых листов.
– Об этом Амвросий ничего не говорил. Да и не к чему они тебе...
– добавил он после недолгого молчания.
Зодчий возражать не стал.
– Текст заново переписан всего несколько лет назад. Тебе будет несложно понять содержание...
Зодчий снизу вверх глянул на Лекария.
– А почему его переписали?
–
Библиотекарь похлопал седыми ресницами, скорбно вздохнул и отвернулся. Установив по одной керосиновой лампе справа и слева от массивного фолианта, он незаметно исчез. Зодчий огляделся. Полумрак большой комнаты, наполненной особой атмосферой запечатлённой на бумаге вечности, принёс ощущение покоя и долгожданного умиротворения для мятущейся в поисках ответов души.
Секунду Зодчий вслушивался в слабые, едва уловимые звуки, доносившиеся с залитой рассеянным светом улицы, потом опустил взор на раскрытую книгу и прочитал заголовок: "Написано по воспоминаниям Церапа в память о благословенной Эркатоге". Кончиками пальцев Зодчий погладил страницу, в которой сразу заметил несоответствие: страницы были почти новыми, а слог письма говорил о противоположном...
"...Зачем люди говорят неправду?..
С самого детства я слышал одно и то же - Эркатога ведьма и чёрная колдунья. С чего они это взяли? Только потому, что одна старуха, плюнувшая вслед Эркатоге, на следующий день сломала ногу? Или потому, что Рэкьяр - сын главы рода - отказался поклониться старушке, и через неделю его заломал медведь? Но неужели все забыли о том, что именно Эркатога за неделю поставила вредную старуху на ноги, и почти два месяца выхаживала строптивого Рэкьяра! Сын главы рода навсегда остался хромым и слепым на один глаз, но с тех пор никогда не позволял своей гордыне неуважительно относиться к старости, в каком бы обличии эта старость перед ним не предстала.
Эркатогу я помню столько же, сколько себя. Потому что, едва осознав себя Божьим творением, я слышал это имя, и в начале воспринимал его, как нечто потустороннее, ибо приход Эркатоги в поселение всегда обставлялся, словно приход страшного Морока - повсюду закрывались ставни, матери прятали детей по погребам, опасаясь, что даже бревенчатые стены не смогут уберечь их дитяток от страшного сглаза.
Вначале я так же, как и все, боялся Эркатоги до спазмов в груди и онемения в ногах. Не один раз, после того как Эркатога проходила мимо нашего дома, я замечал, что стою в луже. Сейчас мне стыдно об этом говорить, но правда такова, какова она есть. И, собравшись написать о последних минутах жизни благословенной Эркатоги, я поклялся говорить только правду, какой бы постыдной, горькой или страшной она не казалась.
До восьми лет я воспринимал Эркатогу как все, - то есть посланцем Люцифера на нашу погибель. Но однажды на меня снизошло прозрение.
Случилось это следующим образом.
В тот раз о приходе Эркатоги никто не знал, потому что пришла она не от главных ворот, а со стороны северной охранной стены, где плотники меняли сгнившие
Суматоха, крики, визг взбудоражили лошадей, привязанных недалеко от моего дома. Лошади встали на дыбы, и двум из них удалось оборвать уздечки. Стремглав кони понеслись вдоль пыльной улицы. Но не в сторону открытых главных ворот, а в направлении невозмутимо шагавшей Эркатоги. Приблизившись к ней на расстояние десяти саженей, лошади словно обезумели - они страшно вытаращили глаза, захрипели, пена появилась на их влажных, вздрагивающих губах. В этот миг Эркатога заметила меня.
Я не стал убегать как все дети, а - не знаю, почему так вышло - остался стоять посреди улицы как вкопанный. В тот миг я был уверен, что обязательно погибну под копытами беснующихся лошадей..."
45.
...Зодчий вздрогнул - кто-то коснулся его плеча. Он торопливо обернулся - Арина стояла возле стола.
– Ты читаешь о пророчестве Эркатоги?
– спросила она, склонив голову набок.
– Откуда ты знаешь?
– удивился Зодчий.
Девочка улыбнулась.
– Твои мысленные образы нельзя спутать с другими.
– Всё так плохо?
– Совсем нет.
– Девочка подошла к столу, нащупала лежащую книгу, словно играя, провела по ней тонким пальчиком.
– Ты представляешь написанное по особенному.
– Хуже или лучше?
– В твоём восприятии Эркатога не выглядит злобной страшной колдуньей.
– Я ещё не всё прочитал...
– напомнил Зодчий.
– Знаю, - махнула рукой девочка и неожиданно спросила: - Можно я посижу рядом?
– А ты не будешь мешать?
Арина покачала головой и, шагнув за спинку стула, растворилась в голубоватом сумраке большой комнаты.
Зодчий вернулся к прерванному чтению.
Едва он опустил глаза, из темноты раздался задорный голос:
– Я больше не буду тебя отвлекать.
– Это хорошо, - кивнул головой Зодчий.
– Я больше не буду тебя отвлекать, потому что...
– девочка неожиданно замолчала.
Удивлённый Зодчий быстро обернулся.
– Продолжай...
– попросил он.
В полумраке что-то шевельнулось. Арина, понизив голос до шёпота, сказала: