Судья Королевского дома

Сударева Инна

– Может и так, может и так, – пробормотал Конрад. – Только ты не торопись.

– Разве я тороплюсь? – возразил Западный Судья. – Год назад я поднимал вопрос об исключительных полномочиях. И целый год Король тянет с принятием решения! Это, по-твоему, торопливость?!

Их оборвал звон колокольчика одного из герольдов, что распорядительствовали на собрании: они требовали тишины и внимания – Королю полагалось выступить с традиционной приветственной речью.

– Я надеюсь, решения, принятые на благородном собрании, пойдут лишь к пользе нашего народа и Королевства, – так закончил государь, а потом добавил: – Жаль, что нет с нами теперь Восточного

Судьи Освальда. Он был моим двоюродным дядей, и его смерть – для меня еще и потеря родственника, которого я искренне любил и глубоко уважал. Его старший сын лорд Бертрам, как только оправится от ран, займет по праву место своего отца, став Судьей Восточного округа... Скорблю также по благородному сэру Эдвару Бейзу: он был одним из мудрейших членов нашего собрания. Жаль, что он не оставил наследников...

– Прошу прощения, Ваше величество, – отозвался Фредерик, встав со своего места. – У развалин, которыми стало поместье сэра Эдвара, как и у его титула есть наследник. Точнее – наследница.

– Ты имеешь в виду его так называемую воспитанницу, даму Кору? – спросил Конрад. – Разве она может претендовать на наследство?

– По законам нашего Королевства именно так, – отвечал Фредерик. – Странно, что вы забыли, лорд Конрад. Или вам жаль отдавать девушке разоренный и сгоревший замок с опустошенными землями?

– Господа Судьи, эти дела, я думаю, мы обсудим позже, когда решим вопросы для нашей страны более глобальные и судьбоносные, – заметил Король. – Теперь должен выступить Судья Конрад.

Фредерик кивнул, сел обратно, хотя в его движениях просматривалось едва сдерживаемое нетерпение. Лорд Конрад же поклонился собранию и заговорил:

– Уже много лет Южное Королевство живет в мире и согласии с соседями, ближними и дальними. Мир всегда драгоценен, и для знати, и для простого люда. Но, похоже, появились люди, которые забыли, как ужасна война. Им не по нраву спокойствие и мир. И они начинают разъедать страну изнутри убийствами, наглыми разбоями, поджогами, сея страх и ужас. Мало им простолюдинов, так они замахнулись на благородных и даже на сам Королевский дом, на хранителей справедливости и порядка – Судей... А почему? Потому что сами Судьи утратили бдительность! И, возможно, даже вступили в сговор с преступным миром!

Все собрание взволнованно зашумело, даже Судья Гитбор проснулся, услыхав последние слова, и теперь изумленно хлопал седыми ресницами. Фредерик вскочил с кресла, воскликнул:

– Кого конкретно вы обвиняете?!

Все смолкли, услыхав его ставший звонким голос.

– Уж не меня ли?! – продолжил громко Фредерик. – Судью Освальда обвинять нельзя – он погиб от рук бандитов. Сэра Гитбора? Неправдоподобно: у него, с его ленью, медлительностью и вечным довольством жизнью нет никаких предпосылок к предательству. Сами себя вы обвинять не можете. Значит – я! Вы обвиняете меня?!

Наступила мертвая тишина. Все смотрели на Судью Конрада, ожидая его ответа. Но он не успел и рта открыть, потому что Фредерик вновь заговорил:

– А теперь слушайте! Я сам при всем Благородном собрании обвиняю лорда Конрада в предательстве, в сговоре с преступным миром, в государственной измене, в покушениях на мою жизнь и жизни моих людей, в убийстве сэра Эдвара Бейза и Судьи Освальда и в убийстве моего отца – Судьи Гарета – двадцать пять лет назад!

Теперь все собрание ахнуло, словно один сильно пораженный человек. Конрад лишь сложил руки на груди, с надменным вызовом глядя на Фредерика.

– Все

это бред, – сказал Северный Судья. – Рана в голову лишила тебя рассудка.

– Слову Судьи принято верить бездоказательно, – ответил Фредерик, – но я готов представить всему Благородному собранию свидетеля, который подтвердит мои слова.

Он хлопнул в ладоши, и в залу вошли Филипп и Брайн. Их сопровождал юный гвардеец Элиас. Все трое поклонились собранию. Лицо Судьи Конрада стало каменным.

Фредерик, не спуская с него глаз, заговорил:

– Представляю вам, благородные господа, Филиппа Кругляша, главу преступного клана Секиры и одного из его людей, так называемого «казначея», Брайна Скрягу.

– Им не место здесь! – раздался чей-то голос, но Западный Судья смерил его владельца ледяным взглядом и сказал:

– То, что они скажут, может быть важнее для государства, чем все то, что до этого говорили на протяжении многих лет в собрании вы, сэр Биллем... Итак, господин Филипп, вы узнаете в этом зале кого-нибудь?

– Узнаю, ваша милость. Судью Северного округа, лорда Конрада, – глухо, но вполне внятно ответил голова клана Секиры.

– Двадцать пять лет назад сэр Конрад нанял вас и ваших людей для того, чтобы убить Западного Судью лорда Гарета.

– Точно так, – чуть помедлив, кивнул Филипп, опустив глаза вниз: он боялся глянуть на Конрада.

– Сколько он вам заплатил?

– Очень щедро, сэр. Пятьсот полновесных золотых монет.

– В самом деле – щедро. – Фредерик не сдержался, метнул в Конрада взгляд, не обещавший ничего хорошего. – Что же вы должны были сделать за эти деньги?

– Лорд Конрад сам разработал план – мы должны были лишь строго следовать ему: проникнуть в поместье Западного Судьи, захватить в заложники его семью, чтобы принудить лорда Гарета приехать в замок без оружия и сопровождения. Затем – убить его...

– Кого вы слушаете?! – вдруг воскликнул Судья Конрад. – Бандита? Убийцу? Вора и негодяя?! Позволяете ему клеветать на Судью Королевского дома?! Да знаете ли вы, что любой в Южном Королевстве, кто встретит Филиппа Кругляша, может, не колеблясь, сделать вот это!

Тут он вскинул руку, выпустив из наручного арбалета коричневую с красным оперением стрелу в лоб Филиппа. Но она тут же была сбита в полете белой с серебром.

– Не получится, Конрад, – сказал Фредерик, целя из своего арбалета в Северного Судью. – Я буду говорить, а он – подтверждать. Он теперь не бандит, а свидетель всех тех злодеяний, что ты сотворил. Сэр Элиас, проследите, чтобы Северный Судья не выкидывал больше такого.

Потом Фредерик обернулся к Королю. Тот сидел белее снега, вжавшись в свое высокое кресло. Он, казалось, даже похудел за последние несколько минут, так вытянулось его лицо.

– Вы правильно боитесь, Ваше величество, – сказал молодой Судья, пронзительно глядя в глаза Аллара, – потому что и у вас я стану требовать ответа. Зачем? Зачем вы все это начали?

Благородные господа обернулись в изумлении к Королю. Тот произнес внезапно посиневшими губами и чуть ли не шепотом:

– Я... я... Не хотел я этого. Ничего не хотел. Это Конрад, он меня заставил... Я был мальчишкой, а отец видел в лорде Гарете преемника, а я, это я должен был стать Королем, а не Гарет! Узнав о завещании, я просто в ужас пришел. Как отец мог так со мной обойтись? Лишить меня короны? А Конрад сказал, что может помочь, только я не знал, что он будет убивать Гарета... А потом, когда все было сделано, он шантажировал меня, все эти годы...