Судья Шерман
Шрифт:
– Не стоит вести себя как маленький мальчик, лейтенант Лефлер, – с надменной улыбкой произнес человек из ЕСО. – Я старший агент Ченсер, и я беру на себя это расследование.
– Очень хорошо, сэр, – медленно произнес Рино, чувствуя, как в нем закипает злость. – Я подчинюсь вашему требованию, если вы подтвердите его письменным приказом моего непосредственного начальника – капитана Хунгара.
– Вы же знаете, что это формальность, лейтенант. Зачем же тянуть время?
– И тем не менее я настаиваю на этом, – раздельно произнес
– Эй, Рино, что ты делаешь… – тихо произнес Тед Мозес, дергая друга за рукав. – Ты отдаешь себе отчет?..
– Заткнись!!! – неожиданно заорал на Мозеса Рино, вкладывая в этот крик все переживания последних дней. И подглядывания за Биргит-Дженни, и смертельную битву с Молотобойцем, и столь же опасную схватку с ночными похитителями. Пожалуй, даже звонок из дорожной полиции капитану Хунгару и тот уместился в эмоциях этого выкрика.
– Да, я отдаю себе отчет!!! – продолжал орать Рино, еще сильнее пугая Мозеса и напрягая агентов ЕСО.
Они уже крепко держали в руках оружие и ожидали только команды, чтобы покарать нахала.
– Убирайтесь с дороги, лейтенант, иначе я отдам приказ моим людям арестовать вас! – произнес старший агент, и в его голосе послышалась явная угроза.
– Да?! Правда?! – с вызовом спросил Рино и, выхватив свой «байлот», наставил его на Ченсера. – Ну давай, я посмотрю, как ты это сделаешь!..
Ченсер замер, глядя в черное дуло пистолета. Он знал эту систему, такие модели полиции носить запрещалось, однако городские копы плевали на порядки и вооружались как хотели. Стоило этому психу нажать на курок, и тридцать пуль в одну секунду могли разлететься веером, положив половину людей Ченсера, да и его самого. Старший агент не боялся смерти, но он пришел сюда выполнить задание, а не устраивать перестрелку.
– Хорошо, лейтенант, – стараясь говорить спокойно, согласился Ченсер. – Я сейчас же свяжусь с вашим капитаном, и он отдаст вам нужный приказ. Это вас устроит?..
Взгляд Ченсера встретился со взглядом Лефлера.
– Да, сэр… – ответил лейтенант и медленно опустил пистолет.
Агент из свиты Ченсера тотчас подал ему телефон с уже набранным номером, и тот, поздоровавшись с Хунгаром, вкратце изложил ситуацию. Понятно, что у капитана и в мыслях не было спорить со старшим агентом ЕСО.
Рино взял протянутую ему трубку, не слушая, сказал «есть, сэр» и посторонился, давая возможность есошникам пройти в дом.
На секунду задержавшись возле Лефлера, старший агент Ченсер указал на пистолет и спросил:
– Патроны с пулями повышенной пробиваемости?..
– Да, сэр, – подтвердил Рино.
– Я так и думал.
Люди в черных комбинезонах проследовали внутрь помещения, и вскоре оттуда стали выходить недовольные криминалисты и с ними медэксперт доктор Филипс.
Невзирая на свой возраст и академическую внешность, он грязно выругался и снова закурил сигарету.
– Ну что же, все образцы у меня отобрали –
– Согласен, пусть теперь эти питбули сами все делают, – добавил сержант Поллак, поправляя свою видавшую виды шляпу.
– А что же делать нам? – спросил один из остававшихся свидетелей.
– А вы разбегайтесь, – посоветовал Тед Мозес и направился к полицейской машине. За ним последовали все остальные, в том числе и Рино Лефлер.
– Я слышал, как ты кричал, – сказал доктор Филипс. – Они могли тебя просто пристрелить.
– А я слышал, как вы ругались, – парировал Рино.
– Я при этом не рисковал своей жизнью, а вот ты подставлялся совершенно зря. Зачем?..
– Не знаю, – признался Лефлер, садясь в машине рядом с Мозесом.
Сержант Поллак занял место за рулем, и полицейский автомобиль тяжело отчалил от обочины.
– А они точно забрали все образцы, док? – на всякий случай спросил Рино.
– Да нет, конечно, – после некоторой паузы ответил Филипс и, хлопнув по своему чемоданчику, добавил: – Я так долго занимаюсь этим бизнесом, что стал практически фокусником. Ловкость рук, и только… Я оставил самое важное – образцы крови Зигфрида и чьей-то еще.
– Чьей? – нетерпеливо спросил Мозес.
– Еще не знаю. Честно – не знаю…
34
Запоздалые лучи солнца пробились в заиндевевшее окно и упали на поверхность стола Ганса Лойдуса.
«Какой же он грязный», – подумал Ганс, имея в виду свой стол.
Пока было пасмурно, столешница имела ровный цвет. Но вот на улице стало подмораживать, и сразу установилась ясная погода. Как следствие – солнечные лучи. Сколько Ганс себя помнил, он всегда замечал непорядок, стоило ему увидеть пространство, ярко освещенное солнцем.
«Интересно, это у всех так или я один такой наблюдательный? – подумал он. – Однако стол нужно помыть».
– Ох, – крякнул Хорст Эви и поднялся из-за своего стола. Рабочий день начался только полтора часа назад, но Хорст уже утомился. Он подошел к окну, поскреб его ногтем и сказал: – Новый год скоро.
– Скоро-то скоро, – оторвавшись от писанины, подал голос старший следователь Кулхард. – А какие у тебя показатели?
– Да о чем вы, шеф? Я имею в виду совсем другое. Радость зимних видов спорта, ночные вечеринки…
– Вчера в районе Тахаоку похитили еще одну семью фермеров. Отец, мать и четверо детей…
– Ну и что? Каждый день на Туссено кого-нибудь похищают, – возразил Хорст. – По статистике управления, пятьдесят тысяч человек в день. Нельзя же из-за этого постоянно носить траур. Кто знает, может быть, завтра украдут меня или Лойдуса?
– А существует ли статистика, как часто пропадают следователи? – оживился вдруг Ганс. После того как отпустили супругов Розенфельд, другой работы ему не дали, и молодой следователь откровенно скучал.