Судья
Шрифт:
Точилин повернулся к Быстрову.
— Все ясно? Шерсти магазины. Спрашивай, кто делал на заказ судейский молоток.
— Может, это ничего и не даст. Эту херовину можно и по объявлению купить.
— Да, — усмехнулся Точилин. — Причем, сдается мне, большинство судей в нашей стране получили молоток именно таким образом. Что ж. Теперь мы знаем, какое имя ему дать.
Следователь оглядел лица друзей.
— Мы будем звать его Судьей.
Повернулся к эксперту.
—
— Это тебе судебный медик скажет.
Точилин с улыбкой сообщил Быстрову:
— На юрфаке мы называли их судебными педиками.
Вновь посмотрел на вещдок.
— Что с тобой? — спросил Быстров.
Следователь не ответил.
Капитан подошел к эксперту. Из-за его спины он ничего не видел. То, как Толя обследовал тело, показалось Быстрову подозрительным. Эксперт, кажется, находился в растерянности.
— Что ты нашел?
Эксперт замер. Посмотрел на Быстрова снизу вверх странным взглядом.
— Иней. И немного льда на шее и подбородке.
— Откуда? — услышал Быстров собственный глухой голос. — Зачем?
— Чтобы не было больно, — сказал Точилин, поворачиваясь к ним. — Местная анестезия.
Быстров ощутил нестерпимое желание бежать прочь из этой воняющей трупом квартиры.
Он быстрым шагом направился к выходу.
— Ты куда?
Резкий голос Точилина заставил капитана вздрогнуть.
— Курить охота.
— Кури здесь. Из квартиры не выходи. Нечего народ привлекать.
Быстров кивнул.
— Я на кухню пойду.
Сидя на шатком стуле, он стряхивал пепел в хозяйскую пепельницу. Из залы слышались приглушенные голоса.
— Не пойму, — сказал Толя. — Зачем он им глаза выковыривает? Это здесь при чем?
— Я думаю, он близорукий. Косоглазый. Может, вообще слепой. Что скажешь насчет остального?
— Чудное дело, — с нервным смешком ответил Толя. — Он разлагается, но при этом холодный, как курица в морозилке. Он промерз изнутри, понимаешь?
Пауза.
— Саня, не молчи. Я вижу, ты опять что-то держишь на уме.
Снова молчание.
— Ты можешь посмеяться… я уже встречался с подобными убийствами.
Быстров почувствовал облегчение. Да, он тоже знал, и ждал, что следователь заговорит об этом первым.
«Сейчас он вспомнит убийство Нестерова».
Но Точилин заговорил о другом.
— Я уже встречался с ним. Кажется, лет шесть назад. В Новгороде.
— Что там произошло?
— Я сейчас не могу вспомнить точно. Что-то, связанное с сектой «Церковь Любви». Изнасилование, воскрешение, сатанизм…
— Саня, — осторожно сказал Толя. — Ты не бредишь?
— Не знаю. Убийцу мы так и не нашли. А теперь он
Быстров раздавил сигарету и, странно улыбаясь, вернулся в комнату.
— Ну? — сказал он неестественно веселым тоном, потирая руки и поглядывая на труп. — Что теперь?
Толя открыл рот.
Скрипнула дверь, из соседней комнаты вышел измотанный Чернухин и двое помощников. В руках Чернухин держал протокол.
— Ну? — шепотом спросил Точилин. — Что там?
— Мать с дочкой, — шепотом ответил Чернухин. — Жена и дочь.
— Да, — сказал один из стоявших за ним. — Мать той, которая являлась дочерью тому, чьей женой являлась ее мать.
— Которая являлась женой того, чьей дочерью являлась дочь этой матери, — добавил второй.
— Так, — Точилин облизнул губы. — Кто мать, кто дочь, сколько их там и кто из них кто?
Двое помощников Чернухина переглянулись.
— Одна из них — дочь, — сказал один.
— А другая была женой и матерью до того, как убили ее мужа и отца ее дочери.
— И после того, как убили ее мужа, мать перестала быть женой и стала просто матерью дочери своего мужа.
— Вэ-вэ-вэ, — передразнил Точилин. — Шопенгауэры хреновы! Как они там?
— Держатся, — сказал Чернухин. — Но есть странности.
— Какие?
— Девочка. Даша. Она видела убийцу. Он разговаривал с ней.
— Что?
— Э, — Быстров положил ладонь ему на плечо. — Саня, ты чего? Остынь.
Точилин отпустил Чернухина. Тот отступил на два шага, оправляясь, и с легким испугом смотрел на следователя.
Точилин повернулся к капитану.
— Володя, вы с Толей остаетесь здесь.
«Ну спасибо», подумал Быстро, косясь на мертвеца. Пустые глазницы смотрели прямо на него. У Быстрова зачесались руки подойти к телу и закрыть это тошнотворное зрелище простыней. Хотя это вряд ли поможет — воображение простыней не накроешь.
— Так, — сказал Чернухин. — А мне что делать?
— Зови понятых.
— Опять я?
— Не опять, а снова. И чтоб не как в прошлый раз.
— А ты? — спросил Быстров у следователя.
Тот утер со лба пот. Притворно-спокойным голосом сказал:
— Я поговорю с девочкой.
Чернухин пошел по квартирам. Точилин повернулся к двери детской комнаты. Взялся за дверную ручку.
Быстров тронул его плечо. Точилин раздраженно взглянул на капитана.
— Саша, что с тобой?
Следователь поджал губы.
— Она видела убийцу. Я поговорю с Дашей, все выясню, и постараюсь убедить ее никому больше этого не рассказывать.
Быстров сглотнул.
— А… в суде?