Суфии: Восхождение к истине

Яковлев Лео

Подобные этим речи он вел, пока не заходило солнце».

Ты, солнце, — странник над земной юдолью, Тебя я об одном спросить позволю: Кого ты на путях любви встречало С печальным ликом и сердечной болью?

Однажды шейх Абулхасан Харакани его — спросил у своих сподвижников:

— Что самое лучшее в этом мире?

— О шейх, скажите сами! — попросили они.

— Сердце, в котором живет память обо всех, — ответил он.

Что за сердце у меня? Весь состав его —

Только память о тебе, больше ничего, — Так захвачено красой тех воспоминаний, Что царят в нем, не заняв места ничьего!

У шейха Абу Саида Абул Хайра — да свята тайна его — спросили:

— Что такое суфийство?

— То, что у тебя на уме, выкинь, то, что имеешь в руке, отдай и не уклоняйся от того, что бы ни случилось в жизни.

Суфийством ежели ты хочешь от самого себя спастись, Со всеми грезами, страстями, что кружат голову, — простись! Сам из горстей своих отдай, что у тебя в горстях сокрыто, Стерпи удары, беды, раны и стой на месте, не вертись!

Руайм — да святится тайна его — говорил: — Благородство состоит в том, чтобы прощать своих братьев за ошибку и проступок, а с ними обращаться так, чтобы у них самому не пришлось просить прощения.

Благородство из двух состоит, благородный, Ипостасей, и я их готов повторить: Будь, во-первых, к поступкам друзей милосердным, Чтобы сто их ошибок понять и простить; Во-вторых, не свершай сам поступка такого, За который пришлось бы прощенья просить.

Один из мюридов Бишра Хафи — да помилует его Бог — сказал ему:

— Когда я беру в руки хлеб, я не знаю, с какой приправой его есть.

Ответил Бишр:

— Вспомни немедленно о своем добром здравии и сделай его приправой к своему хлебу.

Ломать лепешку бедняку не внове, Ему приправы никакой не надо. Его душе даровано здоровье, В здоровом духе видит он усладу.

Шакик Балхи — да святится тайна его — говорил: — Остерегайся от бесед с богачом, так как сердце твое может привязаться к нему и будет радоваться его подношениям. Значит, ты уже выбрал себе другого бога вместо истинного.

Когда мошна торит к тебе дорогу, За хлеб насущный честь не продавай. Не поклоняйся богачу как Богу, Его алчбу святыней не считай.

Юсуф ибн Хусайн — да святится тайна его — сказал:

— Все блага находятся в доме, и ключ к ним — это скромность и послушание; и все зло также заперто дома, и ключом к нему является богатство и тщеславие.

Благие собраны дела в одном дому, — и ключ Единственный для входа — тот, что скромностью зовут. И также в дом один дела дурные сметены, — А ключ «надменностью» зовут: лишь «я» да «мы» вот тут! Поберегись, не оступись с пути добра во зло, — Едва оступишься во зло — и неминуем суд.

* * *

Самнун ал-Мухибб — свята тайна его — изрек:

— Моя любовь к Богу не будет чистой, пока зло не охватит весь мир.

Когда

положишься душой на красоту бессмертия, На райских дев не полагай глаза надежды этой! Как утвердишь свою любовь, на высоту поднявшись, Коль не отринешь зло и тлен всех горизонтов света?

Абу Бакр Варрак — да будет святой тайна его — изрек:

— Если спросят у жадности: «Кто твой отец?» — ответит: «Сомнение в могуществе Всевышнего». И если спросят ее: «Каково твое ремесло?» — ответит: «Приобретение пре-зренности и униженности». Если спросят: «Каков твой конец?» — ответит: «Мука лишения нажитого».

Ты спросишь у алчности: «Кто твой отец?» — Ответит. «Неверье в могущество Бога». Ты спросишь. «А где же дорога твоя?» — «В искательстве низком у низких — дорога». — «Чем кончится?» — «Мукой лишений всего, Что жизни лишает!» — «Немало, немного».

* * *

Ибрахим Хаввас — да святится тайна его — сказал:

— Не мучайся, требуя сверх того, что нашли достаточным для тебя при предвечном определении жизненной доли, — это твой удел. И не отклоняйся от того, исполнение чего от тебя требуется: повиновение велениям Господним, Его дозволениям и запретам.

От века отмерян твой хлеб для тебя... Доколе ж о хлебе твоя маята?

Лишь в рабстве у Господа польза тебе, А все остальное — сует суета.

Абуали Рудбари — да свята тайна его — сказал: — Самая худшая из темниц — это общество врагов.

Жизнь любящих подобна темнице, — Коль встретиться с друзьями не случится. Но не страшней зиндана для влюбленных Быть в обществе своих врагов исконных.

Шейх Абу Аббас Кассаб — свята тайна его — увидел дервиша, латавшего свою одежду. Тот каждый кривой шов распарывал и начинал шить сначала. И шейх изрек:

— Это и есть твой кумир.

Пришьет ли суфий, коль пришла нужда, К своей хирке заплату — не беда. Но где рисовка — хуже, чем зуннар, Заплаты те!.. Нет у него стыда!

Хасри — да святится тайна его — говорил: — Суфий тот, кто из естественного бытия переходит в небытие и не существует и не переходит в небытие после существования.

Это значит, что суфий после своего естественного существования становится вечным и больше не возвратится к бывшей субстанции, ибо смертный не возвращается, в то же время он возвращается в бытие, признанный вечным после смерти, и больше не умирает.

Счастливец тот, кто жизни кончил путь, Ему свой смертный облик не вернуть. Нездешней красоты постигнув суть, Бессмертным стал, вступив на вечный путь.

Когда Ходжа Юсуф Хамадани — да святится тайна его — читал проповедь в медресе Низамийе в Багдаде, поднялся факих, известный под именем Ибн-ас-Сакка, и задал вопрос.