Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]
Шрифт:
К счастью, в аэропорту все еще стоял президентский самолет, который должен был через несколько минут также вылететь в Крым. Американский экипаж самолета, который, конечно, знал меня и к которому я, естественно, обратился за помощью, согласился „подвезти" меня. Так получилось, что из Москвы в Симферополь я один с полным комфортом летел на президентском самолете. Как видите, всякое бывает в жизни дипломата. Главное не теряться. Кстати, так получилось, что президентский лайнер, более скоростной, прилетел в симферопольский аэропорт быстрее, чем самолет с руководителями и членами обеих делегаций на борту. Брежнев и Громыко были немало удивлены, когда увидели
В Крыму состоялись, скорее, не переговоры, а продолжительные неформальные беседы Брежнева и Никсона на берегу теплого и спокойного моря, где находились две правительственные дачи. В этом смысле встречи упрочили личные взаимоотношения обеих лидеров, которые складывались между ними в последние годы, но которые, к сожалению, им не пришлось продолжить.
В результате визита был подписан ряд документов:
— Договор между СССР и США об ограничении подземных испытаний ядерного оружия и протокол к этому договору; мощность таких испытаний не должна была превышать 150 килотонн.
— Протокол к Договору между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны (он снижал для каждой страны число таких систем с двух до одной).
— Совместное заявление о мерах, направленных на устранение опасностей использования средств воздействия на природную среду в военных целях.
Два протокола, которые регулировали замену, демонтаж или уничтожение стратегических вооружений.
Основной неудачей (хотя это и было очевидно заранее) визита Никсона было отсутствие заметного прогресса в области ограничений стратегических наступательных вооружений. „Уотергейт" взорвал не только президентство Никсона, но и возможность достижения во время этого визита согласия по ОСВ-2. Поэтому было решено продолжить переговоры на эту тему во время рабочей встречи на высшем уровне до конца 1974 года (как видно, вопрос о скорой возможной отставке Никсона при этом не возникал).
И все же московские переговоры в целом были достаточно успешными, способствовали дальнейшему развитию отношений обеих стран.
На встрече значительная часть международных вопросов в конкретном плане обсуждалась в ходе переговоров Громыко с Киссинджером. Последний был основным „двигателем" американской делегации. Брежнев обычно зачитывал вступительные заявления по соответствующим вопросам, ограничиваясь лишь репликами по ходу возникавшей затем дискуссии между министрами иностранных дел. Активно участвовал он лишь в вопросах ограничения стратегических вооружений. Остальными вопросами Брежнев владел слабовато, хотя и пытался произвести иное впечатление своей внешней активностью. Косыгин, как всегда, со знанием дела вел экономические вопросы. Обе стороны брали перерывы для консультаций со своими экспертами.
3 июля в Москве было подписано совместное советско-американское коммюнике, где стороны высказали готовность продолжать активные и тесные контакты и консультации. Отмечалась необходимость нового соглашения по ОСВ, которое охватывало бы количественные и качественные ограничения стратегических вооружений. Была достигнута договоренность о совместных шагах по заключению международной конвенции по химическому оружию, а также о быстрейшем созыве конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе.
В тот же день Никсон и сопровождавшие его лица отбыли в США.
Это была последняя встреча с Никсоном на высшем уровне.
Он, правда, пригласил Брежнева приехать с новым визитом в США в 1975 году. Тот принял приглашение. Но визит не состоялся по известным
Надо сказать, что груз „уотергейта" заметно довлел над Никсоном во время его визита в Советский Союз. Президент был мало активен, предоставляя Киссинджеру возможность вести основную часть переговоров и дискуссий, хотя в решающие моменты бесед он в сжатой форме излагал позицию США. Значительную же часть времени он был задумчив, как бы уходил в свои внутренние невеселые размышления и думы. Да это было и неудивительно, так как до его вынужденного ухода из Белого дома оставалось всего около месяца.
Вместе с тем я могу засвидетельствовать (вопреки мнению некоторых американских историков и официальных лиц), что „уотергейт" и угроза возможного импичмента Никсона не оказали сколько-нибудь заметного влияния на поведение советских руководителей — участников встречи. Они, как и прежде, проявляли заинтересованность в развитии процесса разрядки и контроля над вооружениями, хотя и понимали все более ограниченные возможности президента.
К тому же в Кремле все еще не верили в вероятность быстрого ухода Никсона с политической арены. Брежнев в беседе с Никсоном наедине даже выразил уверенность, что тот останется на своем посту до конца своего срока, т. е. до 1976 года. Я не знаю, на чем основывалась такая уверенность Брежнева, скорее всего, он „подбадривал" Никсона. Я считал, что Никсон уйдет со своего поста через несколько месяцев. Правда, Громыко придерживался мнения, что он может продержаться еще около года.
В любом случае ни Брежнев, ни Громыко не пытались в этот момент как-то дистанциироваться от Никсона из-за „уотергейта", который считали чисто внутренним делом США, и не делали никаких попыток использовать тяжелое положение Никсона в своих целях. Больше того, они стремились продемонстрировать продолжающееся стремление СССР к разрядке.
Примечательно, что почти до последних дней своего пребывания в Белом доме, несмотря на тучи „уотергейта", президент Никсон продолжал заниматься вопросами американо-советских отношений. То ли это был какой-то психологический „просвет" в общей сгущавшейся вокруг него мрачной атмосфере, то ли он все еще надеялся на благоприятный исход. Трудно сказать.
15 июля мы встретились с Киссинджером и подробно обсудили дальнейшие шаги по закреплению результатов и реализации итогов третьей советско-американской встречи на высшем уровне. Намечены были даже организационные мероприятия по срокам.
Как бы подводя итог последнему периоду советско-американских отношений, мы сошлись во мнении, что им сильно повредило отсутствие у администрации США целеустремленной и продуманной программы действий. Причиной этого был „уотергейт", превратившийся в определенном смысле в национальную политическую катастрофу, а также общий разброд в общественном мнении относительно Советского Союза.
На этой безрадостной ноте закончился наш разговор, который как бы подвел нашу общую с Киссинджером пессимистическую оценку сложившейся ситуации.
Никсон покидает Белый дом
Эта беседа с Киссинджером оказалась моей последней деловой встречей с высоким официальным лицом администрации Никсона, которая была, по существу, целиком поглощена быстро развивающимся „уотергейтским" кризисом.
Президент Никсон встретился 7 августа в Белом доме с лидерами республиканцев в сенате и палате представителей конгресса США — с сенатором Хью Скоттом и конгрессменом Родсом. С ними был также сенатор Голдуотер.