Султан и его гарем

Борн Георг Фюльборн

Он ясно услышал, что кто-то приближается к шалашу.

Наконец Лаццаро увидел посетителя! Холодный пот выступил у него на лбу и волосы встали дыбом – громадный лев приближался к жилищу, слегка махая хвостом.

Лаццаро устремил на льва свой устрашающий взгляд, но темнота ночи уменьшила его силу.

Лаццаро должен был принять какое-нибудь решение, чтобы спастись, так как лев увидел его.

Когда щелкнул курок ружья, лев сделал прыжок и прилег в некотором отдалении от входа в шалаш. Его хвост лежал

на земле, а налитые кровью глаза сверкали. Он лежал, готовясь броситься на добычу.

Лаццаро прицелился в глаз своему врагу, схватка с которым совершенно разрушила намерения грека. Легко могло случиться, что гром выстрела привлечет Мансура, тем не менее Лаццаро не мог колебаться, так как лев уже готовился к прыжку.

Лаццаро прицелился, но рука его дрожала. Выстрел грянул и громко раздался в тишине, лев испустил короткий рык, казалось, что пуля ранила его, и одним прыжком он был в шалаше, затрещавшем под его тяжестью; но ярость помешала ему сделать точный прыжок, грек успел отскочить в сторону и, воспользовавшись мгновением, бросил в сторону разряженное ружье и выхватил из-за пояса кинжал.

Но раненый лев не потерял из виду своего врага и приготовился к новому прыжку. Настала минута, когда только чудо могло спасти Лаццаро.

Видя, что ему не уйти, грек повернулся лицом к хищнику, готовясь встретить его с кинжалом в руке.

Страх придал особенную силу взгляду Лаццаро, и лев на мгновение был устрашен…

Это было странное зрелище! Животное лежало в нескольких шагах от грека и не шевелилось. Его кровавые глаза были как бы прикованы к взгляду грека. Но как долго могло продолжаться это единоборство?

Лаццаро не шевелился… сердце у него перестало биться, он знал свою судьбу, если пошевелится, и, не переводя дыхания, искал возможность для спасения.

Вдруг случилось нечто, чего Лаццаро не ожидал. Ужасная сцена приняла неожиданный поворот…

Мансур, отправившийся перед этим на охоту, вдруг услышал выстрел в направлении своего шалаша.

Он остановился – ошибиться он не мог. Итак, вблизи было человеческое существо? Или, может быть, какие-нибудь охотники в первый раз забрались в эти места?

Эта мысль заставила Мансура сейчас же возвратиться назад.

Не колеблясь, он пошел по направлению выстрела и, приближаясь к шалашу, стал красться, как гиена, чтобы посмотреть, в чем дело.

Он различил рычание льва – значит, схватка происходила со львом, но он еще не видел людей.

Наконец при свете луны Мансур увидел лежащего на земле льва, приготовившегося к прыжку, и человека, неподвижно стоявшего в нескольких шагах перед ним. Мансур остановился, чтобы посмотреть, что будет дальше.

Но странное дело! Человек не шевелился, а лев также продолжал лежать!

Это было совершенно необъяснимо для Мансура, и он начал медленно и осторожно приближаться…

Вдруг

он вздрогнул и остановился, побледнев, точно увидел привидение: Мансур узнал ненавистного грека! Не колеблясь ни минуты, Мансур поднял свое двуствольное ружье, сделал несколько шагов вперед и прицелился в Лаццаро. Раздался выстрел.

Грек зашатался и схватился рукою за грудь – пуля попала ему в сердце.

Но лев не бросился на свою умирающую жертву, как этого ожидал Мансур. Выстрел привлек внимание животного и дал его ярости другое направление – с громким ревом кинулся он на Мансура, угадывая в нем нового врага.

Мансур быстро выстрелил из второго ствола, но пуля опять только ранила зверя. Лев так страшно заревел, что даже умирающий Лаццаро приподнялся, и дьявольская улыбка мелькнула на его лице: он увидел, как раненый лев бросился на Мансура и повалил его.

Затем жизнь оставила Лаццаро, он не чувствовал, как рассвирепевший лев, убив Мансура, бросился на него самого и растерзал его.

Насытившись мясом побежденных врагов, лев оставил остатки хищным птицам и снова удалился в пустыню.

XXXII

Кей-Гоуз

Доказательство любви Сары Страдфорд, переданное Зорой графу Варвику, было неоспоримо. Варвик принужден был отказаться от своих слов.

– Вы блестящим образом победили меня, Зора, – сказал он, – и я вижу, что был несправедлив! Но то, что я говорил, я говорил ради ваших интересов! Только дружба заставила меня поступить таким образом, и я охотно беру свои слова назад.

– Я надеюсь, что еще успею застать Сару в Лондоне, – отвечал Зора. И после отъезда графа сейчас же отправился в Риджент-стрит.

Но напрасно искал он Сару в ее доме! Она действительно оставила его и продала.

Куда отправилась она? Неужели уже оставила Лондон? Эти вопросы задавал себе Зора, не находя на них ответа.

Он еще раз прочитал письмо Сары, но не мог узнать из него, куда она отправилась.

Но вдруг Зоре пришла в голову мысль, что, вероятно, она отправилась в Кей-Гоуз, чтобы поселиться если не в самом замке, то хотя бы около тех мест, где она провела счастливое время своей молодости.

Зора вспомнил, что Кей-Гоуз продается, и решил купить его.

Он снова сел в карету и приказал кучеру везти себя в Кей-Гоуз, который был всего в двух милях от Лондона.

Он надеялся найти там Сару. Приехав в Кей-Гоуз, Зора велел немедленно доложить о себе хозяину его, лорду Бруггаму. Лорд был уже стар и не совсем здоров. Казалось, что он был не особенно расположен принимать незнакомого человека. Только когда камердинер доложил, что Зора приехал с намерением купить замок, лорд решился принять его.

Зора был приведен в парк, где старый лорд принял его в богатом павильоне.