Султан и его гарем
Шрифт:
Каждый боковой коридор отделялся от главного большой тюремной дверью. Только некоторые из них были заперты, большинство же было открыто настежь, в том числе и та, что вела к первому коридору направо.
Коридор этот был довольно длинен. Гассан с фонарем в руках шел впереди, Юсуф следовал за ним, держа правую руку под серой шинелью у пояса, на котором висели его шпага и кинжал.
Но вот они дошли до конца коридора и при слабом свете фонаря могли уже видеть дверь указанной им камеры, вдруг позади них раздался глухой звук. В первую
В ту же минуту звук оборвался слабым треском, как это обыкновенно бывает при захлопывании двери.
– Клянусь бородой пророка – это что-нибудь да значит! – пробормотал Гассан.
– Кажется, сквозной ветер захлопнул дверь коридора, – отвечал Юсуф.
Оба на минуту остановились, затем Гассан, высоко держа в руке фонарь, вернулся к началу коридора, чтобы узнать, в чем дело.
За ним последовал и Юсуф.
– Дверь заперта! – тихо сказал Гассан.
– Ее можно будет потом отворить! Вначале отыщем в конце коридора ту комнату, которую указала нам пророчица, – посоветовал Юсуф.
Гассан толкнул широкую тяжелую дверь, она не поддалась. Дверь была заперта, в этом не было сомнения, и отворить ее было невозможно с той стороны, где находился принц со своим адъютантом.
Лицо Гассана омрачилось. Был ли это только несчастный случай? Действительно ли сквозной ветер захлопнул тяжелые деревянные двери? Это было немыслимо! Гораздо вернее и правдоподобнее было то, что дверь запер сторож.
Принц между тем спешил в конец коридора к находившейся там камере, не поняв всей угрожавшей им опасности. Гассан, напротив, хорошо осознавал ее. Несмотря на то, он поспешил за принцем до дверей камеры. Она была заперта, в замке не было ключа.
Гассан постучался.
– Здесь ли ты, дочь Альманзора, супруга Сади-бея? – тихо спросил он.
Ответа не было.
Гассан постучал еще громче.
В камере все было тихо по-прежнему.
Юсуф толкнул дверь и попробовал отворить ее, но ему это не удавалось, несмотря на все его усилия.
– Что это значит? – сказал он, бледнея.
– Боюсь, что мы попали в ловушку, – прошептал Гассан.
Но принц спешил назад по коридору, теперь он убедился, что в нем не было ни одного окна, везде только крепко запертые двери.
– Будь осторожен, принц! – тихо сказал Гассан ему вслед, – я должен тебе напомнить о твоем обещании.
– Мы должны попытаться найти какой-нибудь выход!
– Который не найдется! – прибавил Гассан.
– Что же ты думаешь о нашем положении?
– Что оно очень опасно, принц!
– Мы заключенные?
– Мне кажется, что так! Я предостерегал тебя, принц.
– Не думаешь ли ты, что я раскаиваюсь? Нет, нет!
– Здесь не видно и следов Реции! – заключил немного спустя Гассан, постучавшись и у остальных дверей и нигде не получив ответа, – пророчица, у которой мы были,
Принц подошел к высокой тяжелой двери, которая, как нам известно, была заперта, и громко постучал. По-прежнему все было тихо, никто не являлся. Точно все вокруг вымерло.
– Выходит так, как я сказал, мы заключенные, – объявил Гассан. – В этих заброшенных стенах, без всякого выхода, мы можем умереть от голода и жажды, если только нам не поможет счастливый случай, а бедная Реция по-прежнему останется в заточении.
– Мы должны уйти отсюда! – вскричал принц, все еще по всем сторонам ища выход.
Вдруг он остолбенел от удивления.
– Я сейчас слышал голос, – тихо сказал он Гассану, указывая на одну дверь, которая, по-видимому, вела в камеру, на самом же деле – к одному боковому коридору.
Гассан подошел к принцу.
– Ты слышишь? – спросил тот.
За дверью раздался тихий, совсем тихий голос:
– Гассан-бей, – шепнул он чуть слышно.
– Я здесь! – тихо отвечал Гассан.
– Хвала Аллаху, что я нашла тебя! Ты один?
– Нет, вдвоем со своим спутником! Но кто ты?
– Не спрашивай меня! Я хочу освободить тебя и привести к Реции, – прозвучал нежный приятный голос, которым заслушались принц и Гассан.
– Что это, узнаешь ли ты этот чудный голос? – тихо спросил принца Гассан.
– Мне кажется, будто я слышу пророчицу, – отвечал Юсуф.
– Пойдемте! – прозвучал снова тот же голос, дверь отворилась, и глаза молодых людей увидели безобразную, едва похожую на человеческую, фигуру Сирры.
Появление ее в этих страшных местах производило ужасное впечатление! Фигура этого меленького урода, ее внезапное появление в этих страшных коридорах, ее закрытое покрывалом лицо и черная одежда – все это делало ее такой страшной, что принц Юсуф невольно отшатнулся от нее.
– Человек ли ты! – вскричал Гассан.
– Я проведу тебя, Гассан-бей, и твоего спутника к Реции, довольно с тебя этого! – отвечала Сирра своим нежным ангельским голосом, и контраст его с ее фигурой произвел на принца и его адъютанта не менее сильное впечатление.
– Ты не чудо ли из… – хотел спросить Гассан, но Сирра не дала ему докончить.
– Скорей, скорей, иначе все погибло! Реция жива, она в другой камере, я отведу вас к ней! У меня ключ от дверей ее камеры, – пробормотала она и вывела Гассана и принца из того коридора, в котором они были заперты.
– Ты хочешь это сделать? Ты это можешь? – спросил Гассан; принц же все еще полуудивленно, полунедоверчиво и вместе с тем сострадательно рассматривал безобразное существо.
– Я могу это сделать! В том коридоре заперли и стерегли вас, я помогу вам бежать вместе с Рецией.
– Где ты взяла ключи? – тихо спросил Гассан, вместе с Юсуфом следуя за Черным гномом по узкому боковому коридору.
– К счастью, старый Тагир, поторопившись запереть вас в том коридоре, забыл их в одной двери.