Султан и его гарем
Шрифт:
– Этого нельзя, принц!
– Почему же нельзя? Это пустые отговорки с твоей стороны!
– Подумай только о гневе его величества!
– Подумаем лучше о страданиях заключенной, законный защитник которой далеко отсюда. Как будет тебе благодарен твой друг, когда, вернувшись, узнает, что бедняжка спасена тобой! А как прекрасно сознание совершить подобный поступок!
– Ты отгадал, принц. Я сегодня же вечером хотел бы сделать попытку освободить ее!
– Я был уверен в этом! Я знаю тебя, друг мой! – воскликнул Юсуф, подавая
– Я не смею допустить этого, принц!
– Гассан, я должен поступить так! На этот раз только уступи моей просьбе! Я сам не знаю, какая непреодолимая сила влечет меня; в других случаях, ты знаешь, твой совет и твоя воля для меня закон, на этот раз сделай по-моему!
– Пусть вся ответственность за это падет на тебя, принц!
– Ты берешь меня с собой, ты исполняешь мою просьбу! Спасибо тебе, Гассан! Я знаю, что ты любишь меня, мог ли бы я иначе всей душой привязаться к тебе. Заключенная должна находиться в развалинах Кадри, где это? Знаешь ли ты эти развалины? – спросил Юсуф.
– Хоть я и видел их снаружи, но не знаю, в какой части находится заключенная! – отвечал Гассан.
– Кто принес тебе записку, Гассан?
– Какая-то старуха.
– Нельзя ли разыскать ее? Через нее, может быть, мы могли бы подробнее узнать место.
– Я сделал все, чтобы найти ее, но это мне не удалось.
– Что ты намерен теперь делать?
Гассан молчал.
– Осмотрел ли ты броненосец, прибывший из Англии, принц? – спросил он.
– Ты хочешь отвлечь меня, пытаешься еще раз отговорить меня от моего намерения, но это не удастся тебе, Гассан, даю тебе слово! – в благородном негодовании воскликнул принц. – Еще раз спрашиваю тебя: есть ли у тебя уже какой-нибудь план? Или не хочешь ли ты наудачу пробраться в развалины, которые, как я слышал, населены дервишами, так что посторонние не имеют туда доступа.
– Я хочу испытать одно средство, чтобы получить подробные сведения!
– Пожалуйста, скажи мне, что это за средство?
– Ты принимаешь такое живое участие во всем, пусть будет по-твоему, принц! Ты, вероятно, слышал уже о пророчице в доме софта?
– Да. Так ты хочешь идти к ней?
– Я хочу спросить ее, где Реция, пусть она подробно опишет мне ее местопребывание! Если она пророчица, она должна знать и это!
– Так ты веришь в ее таинственную силу?
– В нее более, чем во все другое! Знаешь ли ты, что это и есть чудо, о котором столько говорят все!
– Я пойду с тобой к пророчице!
– Она – воскресшая из мертвых девушка!
– Когда мы поедем, Гассан?
– Сегодня же вечером! Не далее как через час!
– Никто не должен знать, куда мы едем. Сегодня прекрасный вечер, скажем, что мы едем кататься.
– Еще одно условие, принц, пока мы еще не уехали, – сказал Гассан Юсуфу, – предоставь мне говорить и действовать, ты же должен исполнить мою просьбу
– Хорошо, я обещаю исполнить твое желание.
– Теперь отправимся в путь, принц! Надень серую военную шинель, я сделаю то же, наши мундиры не должны быть видны.
Юсуф во всем следовал совету своего адъютанта. Оба накинули поверх мундиров серые шинели и отправились на берег, где принца уже ждала его прелестная маленькая лодка, на которой он часто катался по Босфору.
Отъехав на некоторое расстояние от берега, Гассан отдал гребцам приказание ехать в Скутари.
Уже стемнело, когда они приехали туда и остановились у пристани.
– Знаешь ли ты дом софта? – спросил принц своего адъютанта, выйдя с ним на берег.
– Рашид-эфенди описал мне его, пойдем, принц!
С этими словами они отправились в Бастит-Джаили. Войдя в дом софта возле большого минарета, они застали там еще много народа. Один из сторожей подошел к адъютанту, и, когда тот назвал себя, всех любопытных поспешили выгнать из дома, после чего сторож нашел еще время известить о неожиданном посещении того, кто, скрываясь за портьерой, руководил ответами пророчицы.
Принц и Гассан торопливо поднялись наверх.
Принцу было не по себе, когда он вошел в таинственное помещение пророчицы, где царили полумрак и приятный запах ладана. Даже Гассан, родом черкес, прошлое которого было полно всевозможных приключений, и тот почувствовал себя как-то необычно вблизи этого удивительного существа, которое он увидел перед собой при неясном свете двух восковых свечей.
Черная Сирра, по обыкновению, неподвижно сидела на возвышении, с ног до головы укутанная в свою длинную, широкую одежду.
Но вот неожиданно раздался ее голос, словно звон серебряного колокольчика.
– Говорите, зачем явились вы сюда! – воскликнула пророчица.
– Мы пришли за твоим советом и помощью, – начал Гассан, – открой нам местопребывание одной заключенной девушки!
– Как ее зовут и чья она дочь?
– Реция, дочь Альманзора!
Тут только узнала Сирра Гассана.
Но она не должна была обнаружить это, не смела подать вида, что имя Реции было близко ее сердцу. Точно так же не имела она права сказать ни одного слова от себя, она должна была только повторять все то, что подсказывал ей стоявший за портьерой.
– Что желаете вы знать? – спросила она.
– Мы пришли узнать от тебя, где содержится в заключении Реция и нельзя ли освободить ее?
– Через час – с наступлением ночи – отправляйтесь в развалины Кадри! – прозвучал снова ангельский голос пророчицы. – Там с одной стороны увидите вы длинный открытый мрачный коридор. Войдите в него.
– Доберемся ли мы этим путем до тюрьмы Реции?
– Вы дойдете до лестницы, подниметесь по ней и войдете в первый боковой коридор вправо от главного.