Султан и его враги. Tom 1
Шрифт:
— Конечно, почему бы нет! Я охотно сделаю все, что тебе угодно. Я очень рада, что ты их все-таки поймал. Помнишь, как мы потеряли их из виду в караване богомольцев, но я знала, что ты не бросишь дела! Теперь она уже не уйдет!
Во дворе в это время что-то зашевелилось, и у дверей комнаты Кадиджи послышался легкий шорох.
Сирра снова пришла в себя и узнала голос Лаццаро, тогда она, собрав все силы, добралась до дверей, чтобы послушать, о чем грек говорит с ее матерью.
— На следующую ночь я возьму их от тебя, а до тех пор
— Не беспокойся, мой милый, отсюда им не убежать. Разве ключ не у тебя? Не бойся ничего! Двери крепки, повторяю тебе, и в доме никого пет, кто мог бы помочь твоим пленникам, так как Сирра умерла! Поганая тварь любила дочь Альманзора больше, чем меня, она была отравой моей жизни! Итак, тебе нечего бояться до завтрашней ночи, а куда ты хочешь их деть?
— Я отвезу их в развалины к дервишам Кадри, — отвечал Лаццаро.
— Так, мой милый, так, там их будут сторожить лучше всего! Мансур-эфенди уже давно хотел овладеть ими обоими.
— Я пришел сюда для того, чтобы убедиться, действительно ли Сирра умерла, и не скрылись ли пленники.
— В таком случае убедись сам, мой милый.
За дверями произошло движение.
Через мгновение Лаццаро со свечой в руках выходил из дома, его беспокойные глаза устремились прямо в угол двора…
Там по-прежнему лежало бездыханное тело Сирры.
Грек подошел к ней, поднес свечу прямо к ее лицу и поднял ее руку — когда он опустил ее, рука упала тяжело и бесчувственно, как рука трупа.
— Она еще теплая, — прошептал Лаццаро. — Ты должна смотреть за ней, старуха!
В это время из комнаты, где была заперта Реция, снова раздался крик о помощи.
— Ты слышишь! — сказала старуха с дьявольской улыбкой. — Голубка воркует. Хи-хи-хи! Будь спокоен, мой милый, я уберегу ее до завтрашней ночи! Тебе нечего бояться.
Лаццаро отдал свечу Кадидже и, не говоря ни слова, вышел на улицу.
Когда полупьяная Кадиджа снова заснула, в углу, где лежала Сирра, зашевелилось… Она слышала все… Надо было во что бы то ни стало спасти Рецию и Саладина от ненавистного грека — это обязательно надо сделать! Но как?
XVI. Охота за депешей
Возвратимся снова к тому вечеру, когда султан Абдул-Азис поручил Зоре-бею арестовать курьера Мустафы-паши и когда три приятеля отправились на три различные дороги, ведущие в Терапию. Зора-бей и Гассан верхом караулили оба берега. Сади в маленькой лодке, которой он управлял один, даже снял с себя оружие, чтобы было легче грести. Халиль-бей, посланник визиря, надеялся избежать всех преследований.
Когда Сади со своей лодкой отчаливал от берега у сераля, от другой части берега, вдали от сераля, отчаливала довольно большая лодка, в которой сидел курьер Мустафы-паши в сопровождении двух солдат, переодетых гребцами.
Халиль-бей, человек еще молодой, обязанный своим положением тому, что никогда не останавливался в выборе средств для достижения цели, стоял
Между офицерами Халиль-бей пользовался самой дурной репутацией. Его боялись, потому что он старался выслужиться за счет других и всегда готов был донести на товарища, и про него говорили, что Мустафа-паша дает ему такие поручения, за которые не берутся другие офицеры.
Но Халиль-бей был совершенно равнодушен ко всему, что о нем говорили.
Опасность, которой он подвергался в эту ночь, стала ему известна, потому что он подслушал разговор троих друзей после того, как случайно узнал, что султан вызывал к себе Зору-бея. Халиль знал, на какой дороге кто будет его ожидать, знал, какой сигнал они решили дать, когда его поймают, и это наполняло его сердце тайной радостью и самодовольством. Он радовался при мысли, что проведет всех своих противников, и мысленно смеялся, представляя, какие у них будут лица, когда, обманутые сигналом, который он подаст, они все трое с разных сторон поспешат к Беглербегу, и ни один из них не привезет депеши, которая тем временем будет доставлена им во дворец принцев.
Он приказал солдатам держать лодку посередине фарватера и стал осматриваться вокруг, не преследует ли его Сади. Халиль еще не знал этого молодого капиджи-бея и не ожидал, что имеет в его лице опасного противника, а думал, что он — неопытный молодой офицер, который так же, как и его товарищи, будет обманут фальшивым сигналом.
Было около полуночи, когда лодка Халиля прошла половину пути, не встретив ничего подозрительного.
Тогда ему показалось, что настало время подать фальшивый сигнал. Он приказал гребцам направиться к берегу, который был окружен высоким тростником.
Под прикрытием этого тростника он хотел подать сигнал.
Когда лодка стала приближаться к берегу, то стало так мелко, что невозможно было добраться до тростника: тогда Халиль приказал остановиться. Место казалось ему достаточно удобным и безопасным для исполнения его намерения.
Все вокруг было тихо и спокойно. Последние перевозчики были уже давно дома. Тогда Халиль-бей вынул револьвер и три раза выстрелил из него с короткими промежутками.
Эхо далеко разнеслось по воде и по воздуху.
Сигнал был дан, и Халилю не оставалось ничего более, как ждать успеха своего дела, то есть того, как его противники отправятся в Беглербег…
В это время Зора-бей на своей великолепной лошади отъехал уже довольно далеко.
Вдруг издали до него донеслись три выстрела.
— Досадно, — прошептал он, сдерживая лошадь, — тебе не посчастливилось, Зора! Гассан или Сади захватили курьера и депешу! Но все равно, хорошо, что удалось хоть кому-нибудь из нас исполнить повеление султана. — И, повернув лошадь, он поехал в ближайшую деревню на берегу, чтобы велеть перевезти себя на другой берег в Беглербег, где султан ожидал его и где он должен был встретиться с товарищами.