Султана вызывают в Смольный
Шрифт:
Эта «черточка» проявляется и у моего Амура. Учу его отыскивать среди разбросанных на земле спичек ту, что в его отсутствие я потер между пальцами и бросил в траву. Амур очень старательно ищет и вскоре приносит мне спичку. Однако быстрота, с которой он решает задачу, кажется подозрительной. Тогда я отмечаю свою спичку с торца химическим карандашом. И вновь пускаю Амура на поиск. Он опять, сделав вид, будто нюхает, опустив голову к траве, медленно кружит по поляне. Вновь приносит спичку на языке, и, как полагается в этом случае, садится передо мной. Спичка без моей отметки. Даю команду в угрожающем тоне. Амур закружил по поляне. После довольно долгого поиска,
Мы выходим на набережную реки Крестовки. Там встречаем кинолога Бориса Рыбакова, и вместе направляемся к питомнику. Амур, получивший команду «Гуляй!», справляем свои дела у забора, подняв левую лапу, так как он правша. И следуя за нами, продолжает гулять, иногда обнюхивая траву и землю в интересующих его местах.
— Дон Сергеевич, а вы когда-нибудь задумывались, почему кобели при малой нужде поднимают ногу? — спрашивает вдруг Рыбаков, кубанский казак и большой балагур.
— Ну, допустим, чтобы не обмочить переднюю лапу, господин есаул!
— Отнюдь! Они соблюдают технику безопасности! Их предок некогда остановился побрызгать на забор во время сильного ветра. А забор возьми да и свались на него. С тех пор все кобели, вот уже тысячи лет, передают это правило друг другу из поколения в поколение.
Амур подходит к нам и неожиданно садится передо мной. Я рукой показываю ему — «гуляй». Мы с Рыбаковым проходим еще несколько шагов. Амур же, сделав небольшой круг, опять садится передо мной. Я повторяю команду, однако он, сделав еще кружок, в третий раз садится, уставившись на меня. Тут только замечаю: в углу его пасти что-то торчит.
— Дай! — приказываю я.
Через секунду в руке у меня оказывается мятая пятирублевка. Рыбаков хохочет:
— Теперь понятно, почему вы с Амуром так любите здесь гулять! И много он за день находит?
Пришлось поблагодарить Амура за находку: отдал ему весь небольшой запас сушеного мяса и два кусочка пиленного сахара. На амурскую пятерку — покупаю по килограмму сахара и конфет. На тренировках Амур работает все лучше и лучше, соответственно и лакомства из моих карманов исчезают без задержки.
У него оказывается сильная хватка. На одной из тренировок ставлю задачу своему молодому помощнику Василию Циоту: проложи след, заберись на дерево, пусть Амур тебя поищет. Амур находит его и, при задержании, подпрыгнув, отрывает каблук кирзового сапога. Вася очень обижен, приходится успокаивать. Сам виноват: «по-человечески» забраться на дерево было лень, повис на ветке, подогнув ноги. А Амур — собака серьезная. Хорошо еще за икру не тяпнул!
Выпускник юрфака Василий Циот недолго пробыл кинологом — перевелся на Литейный, в дежурную часть ГУВД. Но о том, какую роль играют наши четвероногие питомцы в раскрытии преступлений — не забыл. И как-то решил отметить это в обычно предельно лаконичных сводках. Так уж было заведено — в сводках за истекшие сутки СРС не упоминались, только должности — фамилии старших опергрупп, раскрывших преступления. Циот предложил начальнику дежурной части Василию Ивановичу Бегунову, изменить эту практику, но встретил резкий отпор. Повздорив с ним, затаил обиду и перевелся в 24-е отделение милиции.
Не думаю, что дело просто в борьбе за краткость сводок. Так почему же о «сотрудниках» на четырех лапах и с кличками не хотят упоминать? Неловко просто, что какая-то kynos [1] обскакала homo sapiens [2] .
Амур был талантлив. И всего за четыре месяца, с сентября по декабрь 1964 года, мы подготовились к штатной розыскной работе.
Боевое крещение он прошел 5 января 1965 года. Я находился с ним на суточном дежурстве в ГУВД на Литейном, 4. За эти сутки Амуром были раскрыты две кражи в Ждановском районе, задержан один из грабителей (впоследствии нашли и четырех его соучастников). В ту ночь мы помогали очень толковому и въедливому оперуполномоченному лейтенанту Феликсу Сорицу.
1
Собака (греч.)
2
Человек разумный (лат.)
На мой взгляд, в предыдущем абзаце есть все, что должно быть и в сводке. Пусть собака никогда не узнает об этом отличии. Но мы, люди, не должны упускать случая отблагодарить ее.
«Обком партии» и «промтовары»
Любой милиционер знает: охрана места происшествия — святое дело. Хорошо бы, об этом помнили все. Разбросал преступник вещи, бумаги — не трогайте. Не спешите убирать в шифоньер или сейф. Кинул окурок — не торопитесь подметать.
Вот три заповеди для попавших на место преступления: «Не тронь! Не ройся! Не топчи!». Однако и трогают. И роются. И затаптывают следы. Причем не только зеваки или граждане в шоке. Грешат этим и «профессионалы».
Знаменитый «Скорпионыч» вспоминал, как перед прорывом блокады, его с Султаном снова вызвали в Смольный. Привели в большой кабинет на втором этаже, показали мощный сейф.
— Из этого сейфа пропали очень важные документы, — сказал энкаведешник. — Можете что-нибудь предпринять для их розыска?
Бушмин осмотрел сейф. Он не был взломан, никаких царапин — не заметно. Неизвестно: похищены документы, или просто потеряны по халатности?
Удивило количество чиновников, в сталинских френчах, или при погонах. Они жужжали, шептались. До него долетали только обрывки фраз о «шпионе, окопавшемся в Смольном», «умудрившемся проникнуть сюда фашистском лазутчике»… Захотелось сказать капитану: «Если вы предполагаете, что в кабинете побывал лазутчик, то почему разрешили находиться здесь всем этим людям?». Но промолчал. Понял: когда хватились документов, командовали не чекисты, а партаппаратчики, и пока не перетряхнули все, что можно, охране вообще ничего не сообщали. Какая уж тут первоначальная обстановка!
Султан хоть и великий сыщик, но ему нужен один след. А их в этом кабинете, где чуть ли не весь Обком и Военный Совет фронта перебывали, столько… Пусти сейчас Султана на задержание — он, чего доброго, пролетев по ковровым дорожкам «штаба революции», вцепится в какого-нибудь пухлого товарища, скажем, Жданова…
— Нет, — твердо заявил Скорпионыч. — Султан здесь бессилен. Не за что зацепиться. Первоначальная обстановка нарушена полностью.
С тем и уехали. Осталось Бушмину неведомо: похитил ли бесценные бумаги фашистский шпион, или рассеянный партаппаратчик по ошибке, либо по другой, менее извинительной причине завернул в нее добрый кус копченой колбасы из смольнинских «блокадных» подвалов.