Сумасшедшая площадь
Шрифт:
– Ну что, старатель, – смеется Мишка, золота много намыл?
– Трохи для сэбэ.
– Не, серьезно, чего ушел? Платили плохо?
– Платили… да как везде. Крайний раз за сезон получилось за пять сотен.
– Это за полгода?
– Примерно. Семь месяцев, точнее. Да за зимовку оклад шел – я сторожем оставался.
– Так ты, поди, миллионером вернулся?
– Какой там… Хорошо, хватило ума часть на доллары поменять. Расходы у меня небольшие, детей нет, алиментов не плачу. Не пью, ну так, особо.
– И что не хватало? Живешь себе на природе, в тайге – красота. И деньги капают.
– В том-то и дело, что не красота. Пять лет прожил – все. Понял,
– Ты так и не женился больше?
– Нет. Хватило надолго.
– А так есть кто? Для тела, для души?
– Нет. Я же буквально с корабля. А там никого не оставил – зачем? Ты скажи про работу лучше – есть шанс?
– Тут все ровно. Я о тебе уже сказал. Протекцию составил. Сейчас пойдем к заму Гарика. Сразу скажу – он человек простой, без понтов, но умный. Думаю, что на этой неделе можешь приступать. До тебя тут деятель был – запустил все дела, целыми дням порнуху смотрел и в «Вконтакте» сидел, так, что тебе разгребать придется много по текучке. Я так понял – ты в тайге не одичал совсем, представляешь, чем тебе заниматься тут предстоит?
– В общих чертах – да.
– Ну, а остальное Федорович расскажет. Пойдем.
Мы опять совершает подъем на лифте, и тут мне становится стыдно – я даже не спросил Мишку, как у него дела.
– Ты сам-то как?
– Да, как видишь. Должность нормальная, командую администраторами, поварами, менеджерами. Между нами – мы с Федоровичем в одной бригаде были когда-то. Вот он меня и сосватал.
– А семья как?
– Ленка дома сидит – у нас же трое пацанов. Зарплаты хватает, да я тут еще и по-тихому отдел открыл в «Сувенирах». Сумки, барсетки, все такое. Немного, но постоянно капает. Там девка толковая у меня сидит. Мы с ней так… иногда перепихиваемся, – Мишка самодовольно улыбается. – Кстати, ты где остановился?
– Пока посуточно снял хату, у рынка, на Бабушкина.
– Ну, сейчас снять не проблема, только с агентствами не связывайся – кинут. Смотри частные объявления. В среднем однюшка в центре от пятнадцати до двадцати – в зависимости от качества квартиры. Деньги есть? Если что, я займу.
– Не, спасибо, Миха, накопления кое-какие имеются.
–Ну, а вечером надо встретиться, как говорится, в неформальной обстановке. Ты как?
Этот вечер мне хочется посвятить тишине и уединению, но обижать Мишку неохота.
– Всегда готов!
– Все, добазарились. После Федоровича зайди ко мне.
Лифт выпускает нас в коридор, и мы идем к Федоровичу.
***
Кабинет первого зама Гарика несколько нелеп – мебель тут явно велика для его площади. Сам Федорович – нестарый, но очень раздобревший мужик в дорогом синем костюме и полосатом галстуке. Сейчас он откинулся в кресле, и оно очень идет ему – такое же объемное и вальяжное. Федорович слегка привстает и протягивает мне пухловатую, но не слабую руку. От него пахнет «Фаренгейтом». Я отмечаю, что голову он явно не мыл пару дней.
– Вас как?
– Руслан. Руслан Алексеевич. Но лучше просто по имени.
– А я Анатолий Федорович, но меня тут все просто Федорович называют. Официоза у нас нет. Форма одежды свободная. Я в костюме сегодня, потому что китайцев встречаем, партеров. Что, давай, может, сразу – на «ты»?
– Давай.
– В общем, Руслан, дело такое. Нам нужен администратор сайта, редактор и спец по СММ в одном лице. Миша говорил, что у тебя опыт есть в журналистике?
– Да, печатался порой. Правда, последние годы редко – в тайге
– Я в курсе. Смотри – у нас есть сайт всего нашего холдинга. Там все – от заказа столиков в ресторанах и номеров в гостинце, до размещения рекламных статей, фоторепортажей с мероприятий и все такое. Надо, что бы этот сайт ожил – тут работал у нас один клоун, он засрал всю работу. А у Гарика, ну, у Игоря Васильевича есть идея на базе этого сайта сделать общегородской портал «Еда в Чите». Такой путеводитель по кабакам читинским. Что бы денег на нем заработать еще. Но это потом, а сейчас нужен человек, который сайт наш оживит. Потянешь?
– Попробовать надо. Вдруг ума не хватит?
– Попробуй. Оформим тебя пока на испытательный срок. Месяца на три. Зарплата – примерно сотка в месяц. Если нас все устроит – пойдешь на постоянку, там еще плюс премии будут. Работы много, но условия все есть – отдельный кабинет, интернет, техника, питание в кафе бесплатное в обед. Да, и потом можешь подыскать менеджера в свой отдел – помоганца. Что скажешь?
– Меня все устраивает. Спасибо.
– Когда оформляться будешь?
– Документы с собой, но мне пару дней надо – квартиру снять, переехать.
– Ок! Иди в кадры, я туда позвоню, сегодня четверг – значит, с понедельника выходи.
– Спасибо, Федорович.
– Да не за что. Давай, удачи.
На выходе, в предбаннике, разделяющим кабинет Федоровича и Гарика я натыкаюсь на зеленоватый взгляд русоволосой девушки. Впрочем, взгляд – это не то слово. Она лишь чиркает по мне глазами и опять смотрит в монитор. Я для нее – одно из прилагательных империи ее босса. Некое безликое исполнительное существо.
***
Я просыпаюсь от будильника, который исполняет «King of speed» Deep Purple из динамиков телефона. Немного мутит и давит в висках. Плюс ко всему больно глотать. Я давно не пил в таких количествах, а последний год вообще не притрагивался к алкоголю. Но вчера Мишка был неумолим, а на меня накатило желание смыть прошедшее время. В зале «Империи» (Это конкуренты наши, – объяснял Мишка, – воюем с ними, но кабак грамотный, ничего не скажешь), было немноголюдно и, к моей огромной радости, никто не пел со сцены: «О, боже, какой мужчина» и «Владимирский централ». Фоном звучало «Ретро-FM», и это было терпимо. В кабак Гарика мы не пошли, потому что, как опять же сказал Мишка: «Пока не надо, что бы видели, как ты выпиваешь». Мишка рассказывал о сложностях во внутренней политике компании, где мне предстоит работать – с кем надо быть осторожным, а кто – свой человек. Я же думал о том, как неотвратимо входят в жизнь человека – единственную и уникальную, служебные отношения. Простое, по сути, зарабатывание денег превращается в полноценную грань бытия и тут есть все: ненависть и дружба, подлость и дружеская поддержка, свои лидеры и изгои. И мы начинаем врастать в это бытие корнями, нервами, плотью и чувствами, и уже все проблемы и беды переносим на бытие вообще, как будто нет человека как такового, а есть член огромной семьи под названием «работа». И, в конце концов, член этот приобретает те качества и свойства, которое ждет от него семья, и все свое существование он меряет принципами и нормами, принятыми в семье. И потому так просто и легко звучит – это Саня – программист, это Ваня – шофер. Профессия стала вторым существительным, прикрепленным намертво к первородному имени, и никто уже и не подумает, что Саня умеет воспринимать Вселенную как живой организм, а Ваня прирожденно читает между строк. Мы всецело погружаемся в офисный коммунальный чад работы, и она своим корнем «раб» делает из нас рабов. И нет больше ни Сани, ни Вани.