Сумасшедшее путешествие
Шрифт:
* * *
Наконец, ребятки вернулись и сообщили просто поразительную вещь. Речь начал, как обычно, мальчишка (вечно нас, девочек, обижают):
– Вы спасли мою сестру, и в благодарность, – где он только научился такой высокопарной речи? Не иначе, как у моего Франсуа, – я хочу подарить вам это!
И он протянул мне (нашел, блин, самую главную) старинную лампу (типа, как в мультике про Аладдина). И откуда только взялась арабская вещь в этой сумасшедшей, чисто европейской реальности?
Вампир, (интересно, а почему не Франсуа или Ланс?)
– А что это?
– Это – джинн, – радостно пояснил ребятенок (ой, как же я не догадалась! Ведь девочку хотели казнить именно за хранение этого сказочного духа!). – Он выполнит любые три желания, только их надо загадывать очень точно, или он может не понять. Да, и еще, он может исполнять только одно желание в день, – и вздохнул. – Такой уж он странный.
* * *
В сараюшке, служившем нам временным пристанищем вовсю шло обсуждение первого желания, а точнее, того как это желание должно звучать.
А если уж говорить честно, то я с Лансом предлагала различные идеи, Луис разбивал их в пух и прах, а Франсуа лениво наблюдал за ползущей по сену божьей коровкой (чего, чего, а сена здесь хватало), не вмешиваясь при этом в наш диалог.
– Мне кажется, – начала умная я, – что, раз джинн исполняет именно то, что сказано, то нужно просто загадать, чтобы Франсуа все вспомнил.
– Ага, – кивнул вампир, – вплоть до того, как какой–нибудь хмырь отобрал у него в далеком розовом детстве любимую позолоченную погремушку… Так, что ли?
И где он только нахватался таких слов?
– Тогда как насчет того, – предложил Ланс, – чтобы желание звучало так: «Пусть он вспомнит все, что должен вспомнить, но при этом не вспоминает того, чего не должен вспоми…»
– Ты хоть сам понял, что сказал? – перебил его Луис.
Наконец, я не выдержала:
– Ну, а что ты предлагаешь???
Вампир мило улыбнулся, но при этом почему то отодвинулся подальше от меня (странно, вроде бы кусается он, а не я. Может, травануться боится?):
– Я предлагаю такую формулировку: «Пусть Франсуа излечится от амнезии».
И как я только не догадалась?
Вот только у меня возникает вполне своевременный вопрос. Кто будет этого самого джинна вызывать?
* * *
Понятно, что вопрос оказался чисто риторическим. Эту ответственную миссию доверили именно мне.
Подгоняемая нетерпеливыми взглядами короля Торенты (1 шт.), вампира (1 шт.) и оборотня (также 1 шт.), глубоко вздохнув я потерла лампу. Из ее носика повалил черный дым, который, сгустившись, превратился в чернокожего, косоглазого мужика в тюрбане и цветастой цыганской жилетке. Мужик, увеличиваясь в размерах, стукнулся головой об потолок и, застонав от боли, уменьшился до нормальных, вполне человеческих размеров.
В конце концов, джинн (никем другим этот хмырь просто не может быть) справился с разбегающимися в разные стороны глазками и уставился почему–то именно на меня. Сфокусировав взгляд, он некоторое время
– Су`ушюсь и п`винусь, – наверное, это означало: «Слушаюсь и повинуюсь».
Ну, вот почему мне так не везет, а? Даже джинн и тот какой–то бракованный попался!
Наконец, Луис справился со своею упавшей челюстью и поинтересовался:
– Ты кто такой?
Джинн медленно свел глаза к переносице, что бы лучше разглядеть вампира. Наконец он узрел его и начал отвечать:
– Я? Джинн. Но я не пр`сто джи–нэ–нэ. Я – джи–нэ – нэ–нэ! Т` есть я и джи–нэ – нпиток, но еще и джи–нэ–нэ – в`л`кий дух! – он торжественно воздел руки.
– Слушай, ты, джи–нэ–нэ–нэ–нэ, – не выдержала я, – хватит дурака валять! Давай исполняй желание!
Он опять сфокусировал взгляд на мне (на это ушло минуты три, не меньше):
– К`к`е?
– Я хочу, чтобы этот человек, – я ткнула пальцем в сторону Франсуа (не дай Бог ошибется ), – король Торенты Франциск, излечился от амнезии.
– Бу сдел`но, – кивнул джинн(н) и втянулся в носик лампы.
И все, никаких тебе громов, молний, землетрясений…
Франсуа же просто несколько минут посидел уставившись в одну точку и практически не моргая, а потом помотал головой и поинтересовался:
– И долго мы будем торчать в этом сарае?
Ура, он все вспомнил!
* * *
Денек необходимый для нового загадывания желания прошел очень быстро. К сожалению, детишки решили остаться в этом сумасшедшем мире. Но была и хорошая новость. Ланс решил отправиться с нами. Судя по всему ему заочно понравилась Торента.
Итак, я потерла лампу, и вновь передо мною возникло туманное облако джинн(н)а. Он ни капельки не протрезвел, но желание мне все–таки пришлось загадывать. Я закрыла глаза и произнесла:
– Я хочу, чтобы ты отправил меня, Франсуа, Луиса и Ланса, всех вместе, домой.
Вроде бы я все правильно сказала, так почему же в тот момент, когда мир сжался до размера точки, возле моего уха раздался вопль:
– Ты что говоришь?!
* * *
Когда у меня наконец исчезли золотые и красные метелики перед глазами, до меня дошло, что я загадала.
Передо мною была очень знакомая картинка: узкая улочка, пыльная асфальтовая дорога, одинокие горящие фонари и, конечно, моя растоптанная сумка. А чего же еще можно было ожидать? Желание ведь загадывала я. Вот мы и оказались практически у меня дома.
Мои спутнички находились рядом. Ланс, как человек (извиняюсь, оборотень) никогда ранее здесь не бывавший, с интересом в глазах разглядывал окружающий мир, а Луис и Франсуа очень мрачно смотрели на меня, и в их глазах легко читалось горячее желание придушить единственную кандидатку на роль Дездемоны (меня, то есть), не откладывая дело в долгий ящик. Будем надеяться, что они этого не сделают. Ведь у Франсуа тогда накроется медным тазиком вся его свадьба, а Луису я спасла жизнь.