Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
— Миссис Кеннер-Маршалл, машина готова, - сообщает вошедшая в гостиную служанка.
— Езжай за дочерью, - говорит Миссис Кеннер. — Сейчас ты нужна своей дочери, а мой внук уже отдал тебе свое сердце и поэтому простит тебе все. Помни, об этом.
— Я обдумаю все это на пути к Хоуп, - встает, улыбается.
— Обдумай, - несколько одобрительных кивков в сторону покидающей комнату Хейли.
Ей нравиться видеть, как улыбается ее дочь, да и Хоуп тоже. Испачканные мукой, но счастливые девочки смеются и ожидают, когда же им будет дозволено испробовать необычный
Слышат шаги, которые приближаются к кухне. Хейли Маршалл приближается к кухне, вновь приехав в особняк Майклсонов она узнала, что ее дочь на кухне и именно туда она и направилась, но никак не столкнуться с Кетрин, которую она видит войдя в кухню. Давние счеты. Давние обиды.Смотрит на Кетрин,как всегда с высока, а Кетрин опускает свою руку, которой обнимала Хоуп. Малышка обнимает вошедшую мать и после того, как Кетрин демонстративно кладет нож на стол, сумасшедший взгляд на Хейли, что ту всю трясет.
— Мамочка, мы готовили пирог, - обвивает руками шею Маршалл, целует ее.
— Да, принцесса, - пытается улыбнуться дочери.
— Керолайн, уведи детей, нам с Мисс Маршалл нужно решить последнюю проблему, - ухмыляется, подталкивает к Форбс свою дочь.
— Да, Керолайн, это последняя проблема только между мной и Мисс Пирс, - соглашается она.
— Я могу остаться, - предлагает Керолайн.
— Нет,выйдите все, - опускает глаза, передавая руку дочери Керолайн, когда та выводит девочек из кухни, закрывая за собой дверь.
Это только их дело. Это их последняя проблема.Проблема, которую они должны решить раз и навсегда. Решить, кто должен остаться. Чуть дышит, думая, что все чувства внутри Кетрин обратились в грязь. Надвигается, думая, что сейчас Пирс нападет на нее, сомкнет свои руки на ее шее, перекроет дыхание, лишит жизни, ведь в тот день, когда Хейли Маршалл решила сгубить невинную душу нарождённого ребенка она убила и Кетрин Пирс. Кетрин Пирс умерла именно тогда и возродилась только благодаря любви Элайджи. Не двигается, замерла на мести и только смотрит на нее холодным, мертвым взглядом и зря Хейли Маршалл-Кеннер боялась, что Кетрин Пирс навредит ей, ведь Кетрин Пирс умерла. Умерла по ее вине и за эту смерть и смерть невинного ребенка Хейли обязана понести наказания.
— Если бы не Элайджа, я бы никогда не узнала, что такое любовь, - медленно говорит Кетрин. — Признай, ты все еще любишь его.
— Я люблю Элайджу, - признается Маршалл смотря в потолок.
— Несчастная любовь, - ухмыляется Кетрин подходя ближе к ней.
— Ты ничего не знаешь о любви, - возражает брюнетка.
— Это ты не знаешь ничего о любви. Любовь не призывает «развлекаться», - говорит Пирс. — Она является смыслом жизни, и одновременно жизнью ты для неё готов пожертвовать всем. Любила ли ты когда-нибудь? Ужасно это, не правда ли? Любовь делает вас таким уязвимым. Она раскрывает вашу грудь, распахивает сердце, и это значит, что кто-то может проникнуть
— Зачем тебе говорить все это? – не понимает Хейли.
— Окунувшись в грязь, женщина превращается в камень, - отвечает она.
— Будешь рассказывать в какой грязи ты жила до встречи с Элайджей, а теперь не желаешь упускать выгодного и богатого жениха, - скрещивает руки на груди.
— Я люблю его, вот то, что ты должна знать, - уверенно говорит она. — Сперва ты убила нашего ребенка. Теперь настраиваешь свою дочь против моей. Дети невиновны в том, что происходит между нами.
— Это был плод, о котором я ничего не знала, - хмыкает Хейли снимая белоснежную перчатку.
— Это был ребенок, - не сдерживается, кричит, хватая Маршалл за воротник платья.
— Нет, я даже не знала, - отрицательно кивает головой Маршилл.
— Это уже неважно Хейли, важно сейчас только то, что ты запрещаешь нашим дочерям общаться, - прижимает к столу всем своим весом. — Дружба наших детей лучшее, что могло произойти и разрушить эту дружбу я не позволю! О чем ты думала, когда говорила все гнусности Хоуп!? Настраивать ребенка против ребёнка, лишить дружбы. Прекрати это!
— Прекрати сдавливать мою шею, - хрипит, дожидаясь ответа Пирс.
— Нет, я могу придушить тебя прямо сейчас, перерезать тебе глотку и просто отомстить за нарождённого, желанного ребенка, - улыбается, смотрит на Маршалл словно наслаждается ее мучениями. — О, ты даже не представляешь, как долго я ждала момента, чтобы прикончить тебя.
— Тогда Элайджа возненавидет тебя, - хрипит из последних сил.
— Поэтому я просто решила преподать тебе очень хороший урок, - говорит, не спешит разжимать свои руки. — Продолжишь вести себя так же и добьешь того, что у тебя не останется никого. Никого.
— Nemo, - на латыни шепчет брюнетка, когда Кетрин разжимает свои руки, отпускает ее, а та расслабившись отходит от стола.
— Я тебя предупредила, - открывает дверь у которой собрались служанки и Фрея. — Не лезь более или я завершу начатое.
— Боже! – вскрикивает Форбс. — Все хорошо? Миссис Маршалл? Мисс Пирс?
— Да, - отвечает Кетрин.
— Все точно в порядке? – приподняв бровь вопит Майклсон.
— Вполне, - откашлявшись отвечает Маршалл.
— Я пойду тогда к девочкам? – спрашивает Кетрин. — Керолайн присмотри за пирогом.
— Да, девочки так ждут этого пирога, - пытается улыбнуться Хейли. — Мы выпьем чая.
— Мы планируем выпить чая, - улыбается, направляясь к лестнице ведущей на второй этаж.
Nemo.
Никого.
Оставшись наедине с собой, держа в руках два обручальных кольца Стефан Сальваторе абсолютно опустошен. Ничего не видит перед собой стоя посреди людной улицы и если подводить итог, то Стефан остался один. Нет, он не напуган, старается не поддаваться чувствам и все обязательно наладится, может с наступлением утра, может со временем старые шрамы заживут. Он придет в свое обычное состояние и даже будет улыбаться, только для этого ему время. Много времени, а пока он стоит один посреди оживленной улицы. Пока у Стефана Сальваторе нет никого. Никого.