Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
— Ты что здесь делаешь, Катерина?
– спросил он, близко глядя в карие несчастные глаза, но скорее усталые глаза.
— Я занималась с Ребеккой и она делает успехи, выносливая, думаю, тренировки ей пользу, - целует в щеку. — Мне будет не хватать ее. Жаль, что Ребекка уедет в Нью-Йорк, но, я надеюсь, что обрету подругу в лице Дефне и твоей старшей сестры.
— Лучше бы замаливала свои грехи прошлого и думала о спасении своей гнилой, темной душонки, шлюха, думала, завладела постелью моего брата, он делал тебя своей женой и ты получишь все, - хмыкает Майклсон, ставя бокал на столик, останавливается около их.
— Сейчас о прощении думать нужно! – выкрикивает она. — Впереди новые
— Если ты волнуешься и напугана, значит, твоя рыжеволосая подруга ничего не напела, печально, возможно, кто-то просто ведет двойную игру, - размышляет Майклсон.
— Подумай, кто может мстить тебе, у кого ты отнял смысл жизни и существования, убил близкого или любимого, думай, - желает подойти к Клаусу, но Элайджа сдерживает жену за талию, прижимает к себе.
— Все мои враги мертвы, а если кто-то пожелал занять мое место, то он сполна поплатится, - рявкает, глаза словно у безумца, ведь тот желал, чтобы эти темные дни завершились. — Поверь, все мертвы.
— Если желаешь, чтобы я помогла, то думай, вспоминай имена, семьи, всех тех, чью кровь ты пролил, - пытается сказать Кетрин.
— Мне не нужна помощь, - отмахивается от жены и своего брата, идет вперед.
— Именно поэтому ты усилил охрану, запретил выходить из дома с наступлением темноты без надобности, - кивает Кетрин, вырывается из хватки Элайджи вплотную подходя к Майклсону. — Ты напуган. Страх уничтожит тебя! Отправляйся в Ад!
— Дамы вперед, - нагло ухмыляется.
— Прекратите! – Элайджа встает между братом и женой. — Сейчас же прекратите это. Никлаус извинись перед Катериной.
— И не подумаю, - скрещивает руки на груди. — Она тоже напугана.
— Потому что не могу потерять то, что мне дорого, - тяжело дышит, руки дрожат.
Клаус забывает о ссоре, как только охранник открывает дверь и в балкон, буквально вбегает счастливая Керолайн, глаза которой блестят, свет ее глаз затмевает все вокруг. На ней светло-фиолетовое платье пошитое из ткани ламе, в которой шелковая основа переплеталась с металлической нитью , так, что полученный материал сверкал на солнце. На солнце сверкает и синей кулон с антикварный кулон.Обнимает Клауса, целует в губы, да и кому дело до того, что она позволяет себе больше, чем позволено на глазах охранников и Кетрин с Элайджей. Видя блеск украшения Кетрин словно обезумела, желает сорвать камею и шеи Форбс, ведь это ее. Подарок Элайджи, которая стала символом их любви. Стала символом любви для их обоих. Выбирая это украшение Элайджа даже и не представлял какое значение для них приобретете это украшение. Его первый подарок. Его прощальный подарок, когда он собирался покидать Чикаго и своим последним поцелуем забрал все тепло и амфетамин. Особое украшение и символ. Украшение вернулось к Кетрин, как и любовь и тепло Элайджи. После этого Кетрин хранит это украшение как особое, особый символ их любви, о котором знают только они. Они знают. Он знает, как целовал ее шею одевая украшение. Она знает, как на украшения падали ее слезы, когда он ушел, оставив ее в дымном плену. Ушел, забрав с собой тепло и амфетамин, а она зажимала алыми губами сигарету и плакала смотря на его прощальный подарок. Украшение ставшее частью их истории теперь на шеи другой и Пирс не могла допустить этого. Не могла допустить, чтобы у нее украли украшение, а вместе с ним и любовь. Видя украшение на шеи Керолайн Элайджа сходит с ума вслед за Кетрин, ведь камея - часть их истории любви. Их и ничей более. Сходит с ума, но сдерживает себя в отличие от Кетрин,которая жестикулирует, отталкивает его от себе, словно обезумевшая желает напасть на блондинку.
— Ник, я нашла идеально
— Только не говори слишком много о свадьбе Дефне, жена, - кашляет, касается ее лица. — Вдова моего брата беременна и носит траур по моему брату. Любое волнение вредно и Дефне и ребенку. Мы и так не отменили свадьбу, любовь моя. Будь благоразумна.
— Дефне приедет уже сегодня, я все понимаю Клаус, постараюсь поддерживать бедняжку, - положительно кивает Керолайн обнимая его. — Я люблю тебя и буду благоразумна.
— А я вот и не подумаю быть благоразумной, - шипит Пирс хватая Керолайн за волосы, оборачивает к себе заставляя посмотреть на нее. — Говоришь,что-то старое, что-то новое, что-то синее и что-нибудь взятое взаймы. Воровка! Ты рылась в моих вещах! Сейчас же верни подаренное мне мужем ожирелье! Это часть меня, нашей истории, а ты захотела украсть это! Верни, то, что не принадлежит тебе или я верну силой.
— Мне больно! Я проходила мимо вашей комнаты, железная шкатулка, обшитая изнутри черным бархатом была открыта, там лежало это украшения, и я подумала, что оно идеальное, я взяла его - сквозь боль пытается сказать Форбс, ведь Кетрин крепко держит ее за волосы.
— Отпусти ее! – Клаус хватает Кетрин за руку, заламывает ее, таща в сторону Элайджи. — Если Керолайн пожелала одеть именно это украшение, то так тому и быть. Теперь, Элайджа ты уведешь свою любимую жену отсюда и если украшение пропадет, или с Керолайн упадет хотя бы один волос, то не удивляйся тому, что обнаружишь свою жену в вашей же потели с пулей в виске. Это, мой дорогой братец, я тебе обещаю.
Выводит с балкона. Его руки крепко сдерживают ее. Всхлипнула. Словно обезумила, сошла с ума, а он сошел с ума вслед за ней. Нос вздрогнул, кончик уткнулся ему в ладонь. Только на одну секунду, но и этого было достаточно, чтобы он вдруг испытал острый, тайный, умильный всплеск любви к ней. Она все никак не могла привыкнуть к тому, что он так ее любит.
— Ты что, Катерина? Одумайся. Никто не украдет тебя у меня. Этот кулон вернется к тебе, даю тебе свое слова. Вспомни, что я сказал тебе в день нашей свадьбы, когда мы сидели за столиком, вдали от всех. Ты в моем сердце, - повторил он и встряхнул ее, чтобы она пришла в себя.
Он теперь зависел от Катерины, знал это и боялся этого. Боялся, что ее отнимут у него.
От Катерины и ее дочери, которая стала для него родной. Как это получилось, что он стал зависим ? Зависим от любви.Две части единого целого. Две части соединённые любовью. Только в его объятьях она затихает, прижимается к нему, опускает свою голову на его грудь и тяжело дышит. Утихнет в его объятьях, и Элайджа знает это.
— Никто не обещал, что будет легко, так, что придется терпеть, - смотрит на блек бриллиантового кольца, одетого на ее палец, конечно же, она может снять кольцо, бросить его в лицо Элайджи, забрать свою дочь и уйти, но она не может, потому что любит.
Она бы непременно так и поступила, если бы любовь к Элайджи не останавливала ее. Любовь к нему останавливает ее, ведь она не сможет существовать в мире, где нет его. Без него она сойдет с ума, а он сойдет с ума вслед за ней. Они развели огонь любви, чтобы он согревал, а не обжигал. Подхватывает на руки, и это единственное, что сейчас сможет сделать Элайджа. Молчит, охватив его шею своими руками, не смотрит на него.
— Прошу тебя, Катерина, дай мне время, ведь твое не камень, не гранит, - шепчет, неся в комнату, перелаживает на постель, садится рядом. — Отдохни. Я прикажу тебе принести успокоительный чай.