Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
Невозможно, но это правда. Правда в то, что его брат жив и теперь он спокоен. Он ведь верил в то, что эта игра. Игра, которая закончится.Ноги подкашиваются. С сердца спал груз и он спокоен, сострадание, словно то, что сдерживала его в тисках отпускает. Теперь его не мучают демон, теперь он может плыть по течению и ухватится за нить счастья и быть спокойным. Подхватывает Керолайн, кружит в воздухе, а та улыбается, крепко охватывает своими руками его шею, целует в губы. Теперь он может не беспокоится о том, что его свадьба состоится во время траура.
Теперь они могут планировать свадьбу в июне.
Июнь.
Проследить, чтобы все получили приглашение,
Восхищается, касаясь шелковой ткани платья. Платье – это ее что-то новое. Керолайн лично выбрала свадебный наряд. В 20 веке подвенечное платье еще больше преображается. Так, пропадает декольте, вместо пышных юбок – заниженная талия и прямой крой, почти облегающий фигуру невесты, шлеф, о котором там мечтала Форбс. Хрупкие кружева ручной работы украшают зону декольте и рукава, обычный букет цветов из белых роз. Керолайн не сомневалась, что ее мужчина выполнит любой ее каприз. Итетти закрепила завитые локоны Керолайн с помощью геля и лака, помогает невесте закрепить фоту с помощью повязки на голову украшенной настоящими бриллиантами, еще один подарок Никлауса к свадьбе. Фота кажется закреплена ниже обычного, но так Керолайн и желала. Керолайн отказалась от перчаток, а из украшений только браслет, подаренный в Рождество Майклсоном и жемчужные серьги матери, старинная камея. Она желала, чтобы ее мать была рядом с ней в этот день и сейчас Керолайн чувствовала присутствие Лиз рядом с собой, словно ее мать отпускает свою любимую и единственную дочь во взрослую жизнь, долгую и счастливую жизнь рядом с супругом. Отпускает в новую жизнь.
Жизнь с Никлаусом Майклсоном – это ее что-то новое. Эта ее новая жизнь в которой она станет Миссис Майклсон. Теперь она должна соответствовать статусу жены короля и стать королевой. Не суть, ведь она утонула в этих чувствах, потому что любит его. Любовь к нему – это ее что-то новое. Новое, то, что она хранит в своем сердце. Пальчики касаются камелии, Форбс тяжело дышит, застегивая кулон на своей шеи. Благодаря символу любви Элайджи и Кетрин у нее есть что-то голубое. Что-то голубое у нее есть и благодаря оформлению свадьбы. Голубая дорожка ведущая к алтарю, голубы ленты и завязанные банты, цветочные композиции. Она взяла этот кулон взаймы. Взяла, не сказав ни слова и так у Керолайн Форбс появилось что-то взятое в займы.
Но Керолайн Форбс еще не знает, что у нее есть что-то старое…
Что-то старое…
Что-то старое и вызов в лице Авроры Де Мартель приезда которой никто не ожидал. Клаус желал оградить свою будущую супругу от прошлого, но прошлое бросает ему вызов, когда в особняке появляется Аврора вместе со своим супругом.
Аврора Де Мартель смотрит на собиравшихся гостей в саду особняка Майклсонов. Тодд обнимает ее за талию, а ее взгляд уставлен только на жениха. Рискованно с ее стороны было приехать сюда. Так же рискованно было заколоть вьющиеся локоны заколкой матери украшенной драгоценными камнями, одеть коричнево-оранжевое рискованное платье, в котором не стоило появляться на улице, зато фурор на вечеринке был гарантирован. Легкое, прямое, узкое, обрисовывавшие фигуру так, что под него полагался минимум белья. Украшено бахромой, которая волнами колыхалась во время танца. Облачен в светлый брючный костюм, лакированные туфли и даже не смотрит на нее.
Аврора что-то старое и в его новой жизни ей нет места. Да, и она понимает это ухватившись за мужа, прижавшись к нему, только чтобы не видеть довольное лицо Майклосна. Как у нее хватило сил прийти сюда?
Решилась прийти сюда и набралась сил после того, как в один из вечеров, сидя в квартире брата допивала чай и болтала с Ирмой, которая взволнована скорым появлением ребенка на свет, а ведь Аврора взволнована не меньше, ведь Тодд уговорил ее посмотреть на мальчика с приюта, который заговорил с
Улыбается, открывая конверт, внимательно читает написанное аккуратным женским подчерком. Словно ножом по сердцу.
« Просим вас разделить нашу радость, посетив праздничную вечеринку и банкет в честь нашей свадьбы, которая состоится в особняке семьи Майклсонов девятнадцатого июня.
Будем счастливы вас видеть на празднике!
С искренним уважением, Никлаус Ансель Майклсон и Керолайн Элизабет Форбс. »
Вспыльчива. Не в себе. У нее ножевая рана, но почему он все еще жива.
Кричит. Необъяснимо, как она все еще жива. Жива, но ранена ножом в сердце. Кричит. Желает крушить все, когда она увидела приглашение на свадьбу.
Кричит. Осколки разбитого зеркала восемнадцатого века. Руки в крови.
На крики сбегаются напуганные собравшиеся в кухне. Ирма закрывает лицо рукой, прижимается к Тристану и совершенно не понимает, как Аврора спокойно реагировать на вид крови. Неадекватна? Но Тодд не боится ее неадекватности, понимает ее.
— Ты всегда будешь разрушать всё вокруг каждый раз, когда злишься? – приподнимает бровь Тодд, помогает жене подняться.
— Такова уж я, - сумела ответить Де Мартель, рассматривает свои раны. — Никлаус берет в жены Керолайн и прислал нам приглашение на свадьбу. Если эта женщина еще раз окажется в его объятиях, я убью её, и его тоже.
— Успокойся сестра, это прошлом, - пытается убедить сестру Тристан. — Мы не сможем посетить торжество, потому я не оставлю свою жену, когда близок день родов. Нет. Я не оставлю Ирму.
— Вы не сможете посетить торжество, но мы с Тоддом поедем, - довольно ухмыляется рыжеволосая.
— Остановись Аврора, твое присутствие только все усугубит, теперь, когда я знаю правду, - смотрит на сестру.
— Не тебе решать, Тритан! Боитесь, что я испорчу торжество Нику? Может я хочу этого, а может просто пожелать ему счастья, кто знает, что придет в мою безумную голову, - хихикает. Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай. Ник будет страдать, а я развлекаться. Меня никто не остановит. Я поеду на эту свадьбу.
— Сегодня я люблю тебя как никогда, а завтра буду любить еще сильней, - заговорил Тодд целуя жену в лоб. — Люблю и поэтому не попущу безумств и остановлю тебя.
Традиция соблюдена и теперь счастливая невеста может идти к алтарю.
Гости сидят на своих местах. Хейли тяжело видеть Кетрин сидящую рядом с мужем. Элайджа только улыбается видя жену такую красивую, на шее серебряный кулон с синем лазуритом, который Элайджа преподнес ей в подарок, после того, как Керолайн отняла ее кулон и Майклсон решил, что их любви нужен символ. Одета в черное платье с открытой спиной, которая расшита белыми стекрярусрм и поетками, жемчугом, туфли, головной убор – широкопольная шляпа – примета аритокрического стиля. Но, Маршалл лишь ухмыляется, думая о том, что шлюха никогда не станет аристократкой. Кетрин не быть аристократкой в отличает от Хейли Маршалл, которая родилась в богатой аристокричекой семье. Наигранно улыбается матери и мужу, которые сидят рядом с ней.