Сумасшедшие убийцы
Шрифт:
Продолжая играть застежкой, Жюли открыла новое отделение. В кармашке лежал пистолет, который она приняла за "кольт". На самом деле это был немецкий "арминиус" с коротким дулом. Рукоятка была сделана из пластика, и пистолет походил на игрушечный. Жюли быстро закрыла застежку. Хартог улыбнулся.
– Это для самообороны. Я ведь не король преступного мира.
– Вы король мыла.
Они рассмеялись.
– Вы представляли меня другим, не так ли? – спросил Хартог.
– Конечно. Я представляла вас пожилым вежливым господином.
– Это
– Мне нельзя.
– К черту! – воскликнул Хартог, и Жюли нахмурилась.
Молодой человек открыл бар и налил два стакана "Бэллэнтайна", добавив кусочки льда. Он протянул стакан Жюли.
– Деде! – обратился он к шоферу – Вам плеснуть?
– С удовольствием, – сказал шофер.
Хартог протянул ему стакан, и человек за рулем осушил его одним махом. "Линкольн" выехал на Западную автостраду и прибавил скорость. Он свернул на левую полосу. Спидометр показывал сто сорок километров. Пассажиры чувствовали себя уютно, как в спальном вагоне.
– Что вы обо мне думаете? Что вы обо мне знаете? – спросил Хартог. – У вас нет ощущения, что вы попали в волшебную сказку?
– Я не верю в сказки.
– В таком случае, кто я?
– Вы король мыла, масла и стиральных порошков. Вы очень богаты и занимаетесь благотворительностью.
– Не будем преувеличивать.
– Вы совершаете добро. По-видимому, вы пытаетесь этим преодолеть комплекс узурпаторства. Ведь ваше богатство не является результатом вашего труда. Вы стали обладателем огромного состояния после смерти вашего брата и его жены. Это, я думаю, способствовало развитию у вас комплекса вины, особенно если вы когда-нибудь желали им смерти. Любой человек в той или иной степени желает смерти своему ближнему.
– Браво! – воскликнул Хартог. – Вас учат этому в доме для умалишенных?
– Это не дом для умалишенных, а свободное заведение. Я могла выйти оттуда в любой момент.
– Почему же вы провели там пять лет?
– Вы читали мою историю и знаете почему.
Глава 4
"Линкольн" ехал вдоль Сены. Португальцы в пластиковых кепи орудовали отбойными молотками. Хартог вынул пачку "Житан" и предложил сигарету Жюли. Она закурила.
– Вам будет трудно узнать места. За пять лет многое изменилось.
– Я слышала.
– Вы интересуетесь градостроительством?
– Не очень. А вы?
– Более чем.
Жюли улыбнулась, выпустив дым через нос.
– Я знаю, – сказала она, – что вы сами сделали чертеж Института Хартога.
– Института Ганса-Петера и Маргариты Хартог.
– Но вы называете его просто Институтом Хартога.
– Официально он носит имя Ганса-Петера и Маргариты Хартог.
– Вашего брата и его жены?
Рыжий кивнул. Его губы были плотно сжаты. К нижней губе прилип табак. Сигарета была мокрой от слюны.
– Вы могли бы сказать, – добавил он, – что строительством этого института я старался
– Вы интересуетесь психоанализом?
– Не больше, чем вы градостроительством.
"Линкольн" пересек Сену и направился в Нейи. На улице Лоншан он свернул к зданию с фасадом, украшенным фреской из пластикового материала. Перед автомобилем раздвинулись автоматические двери. "Линкольн" нырнул в подземный гараж, в котором уже стояли два микроавтобуса "фольксваген", один "ситроен" и один "порше". "Линкольн" остановился на площадке, обозначенной световыми сигналами.
– Мы приехали, – сказал Хартог. – Здесь все принадлежит мне. Все здание.
Шофер вышел из машины и открыл дверцу Хартогу. Жюли выбралась с другой стороны без посторонней помощи. Между "ситроеном" и автобусом она неожиданно увидела широкоплечего мужчину в белом плаще с погончиками. Держа в левой руке сложенный журнал, он подошел к ним быстрыми шагами.
– Мразь, дерьмо, – произнес он.
Шофер "линкольна" быстро обернулся и набросился на мужчину с кулаками. Тот ударил шофера в грудь. Жюли с ужасом услышала хруст костей. Шофер с поднятыми кулаками отступил назад, покачнулся и рухнул на цемент, стукнувшись головой об пол.
Хартог попытался спрятаться в машине. Мужчина подошел к нему и зажал его дверцей. Хартог взвыл от боли.
Человек в белом плаще схватил его за воротник куртки, выволок из "линкольна" и швырнул на цементный пол.
– Прекратите! Прекратите! – завопила Жюли.
Не обращая на нее внимания, нападавший размахнулся и пнул Хартога ногой в ребра. Рыжий хрюкнул. Его лицо стало белым. Жюли бросилась в машину и открыла карман с пистолетом. Она направила оружие на мужчину в белом плаще через открытую дверцу машины.
– Прекратите! Или я убью вас! – крикнула она.
Тип оглянулся и взглянул на нее. У него был плоский нос боксера, большие светло-серые глаза. Желтоватые пряди волос свисали ему на лоб.
– Даже с предохранителя не сняла, – сказал он.
Рассмеявшись, он выбил пистолет из рук Жюли своим свернутым журналом. Потом пожал плечами и широкими шагами направился к выходу. Жюли быстро выскочила из машины и подобрала пистолет. Она не знала, что ей делать: преследовать обидчика или заниматься Хартогом, хрипевшим на полу. Пока она раздумывала, белый плащ скрылся за автоматическими дверями.
– На помощь! На помощь! – позвала Жюли.
Шофер, пошатываясь, встал на ноги. Он держался руками за живот.
– Вызовите врача, – прохрипел Хартог. – Я чувствую, что у меня сломаны ребра. Не трогайте меня.
– Полиция, – прошептала Жюли.
Зубы ее стучали.
– Нет, не надо полиции. Только врача. Быстро.
Согнувшись пополам и превозмогая тошноту, шофер наклонился вперед и вызвал врача по радиотелефону "линкольна". Жюли растерянно стояла возле распростертого Хартога.