Сумбурно хаотичный
Шрифт:
И теперь у них будет новая причина ненавидеть меня, подумала я с горечью, когда потащилась по лестнице наверх в свою комнату. Внутри меня ожидал сюрприз. Елена сидела на коленях посреди одежды на полу и упаковывала свой чемодан.
– Что случилось?
– спросила я обалдело.
– Я еду домой, - объяснила она коротко, не глядя на меня.
– Почему? – Зевая, я вскарабкалась на мою кровать и смотрела на неё сверху, как она не думая, вталкивала косметички в боковые карманы чемодана. Ни в жизнь она не сможет закрыть его.
– Заболела.
– Потому что я сама часто врала,
– Неправда, - ответила я равнодушно.
– Да, хорошо, неправда!
– вырвалось у Елены, и она сердито уставилась на меня. – Блин, Люси, ты знаешь, как это для меня, находиться здесь? Я на два года старше вас, на два года! А Сеппо зависает только с этой бестолочью по имени Келли и думает, что может отдавать мне приказы, потому что у господина Рюбзама появилась дурацкая идея, взять его в качестве сопровождающего! Здесь никого нет, такого как я!
– Действительно, дурацкая идея насчёт Сеппо, - согласилась я с ней и подавила новый зевок.
– Но ...
– Никаких но. Я не желаю шить рыцарские костюмы и бегать по лесу и слушать вашу подростковую чушь, в то время как Том в Людвигсхафене ... ах, не имеет значения, всё дерьмо, - ругалась она и села с размаху на свой чемодан, чтобы можно было закрыть застёжки. Том.
Это был её парень.
– Я хочу выбраться отсюда. Дольше я здесь не вынесу. Это не мой мир, понимаешь?
Да, я понимала её даже очень хорошо. Моим он тоже не был, что правда заключалось в Леандере, а не в возрастных различиях, но я понимала Елену. Я чуть не спросила её, может ли она взять меня с собой.
Но потом всё произошло очень быстро. Господин Рюбзам постучал и крикнул через закрытую дверь, что приехала мать Елены, а Елена состряпала страдающее выражение лица, будто её мучает жестокая боль. Она бросила на меня последний взгляд.
– Пока, Люси.
– Пока, Елена. Скорее выздоравливай, - усмехнулась я. К моему удивлению она коротко улыбнулась, прежде чем её выражение лица снова изнемогло, и она вышла к господину Рюбзаму в коридор, где пробормотала что-то о невыносимой боли спины, живота и головы, и что у неё всегда это всё происходит так плохо, во время ... Голоса затихли. Ага. Елена притворилась, что у неё «ну ты знаешь что». Она действительно ничем не гнушалась. Точно господин Рюбзам будет рад, когда та наконец сядет в машину и ему не нужно будет слушать её женские россказни.
Вздохнув с облегчением, я откинулась на скрипящий матрас. О, это было классно. Я была одна. Совершенно одна. Со мной так долго уже не было такого. Через некоторое время я ещё раз встала, открыла окно, выпила глоток воды и забралась назад на кровать. Прохладный воздух задувал вовнутрь и ласкал мои разгорячённые щёки.
Теперь Леандер мог спать внизу и ему не нужно будет больше ложиться ночью рядом и смотреть на меня. Где он собственно пропадал? Ах, какая разница. Главное, что я одна. Главное, что могу поспать.
А когда проснусь, буду чувствовать себя новым человеком.
Глава 15.
Давай-
ка оправляйся в Конго!
Хотя я и чувствовала себя снова человеком,
Я смогла сразу же идентифицировать гулкое жужжание, которое как торнадо пронеслось по маленькой комнате и в считанные секунды вырвало меня из сна. Натан и Кларисса фон Херувим. Родители Леандера. Или точнее руководители его труппы.
Натан, это были мощные, более степенные, но все-таки, несомненно, суетливые тона. К Клариссе принадлежало то пронзительное, кудахтающее воркование, которое она иногда воспроизводила в конечном искажённом аккорде. Они что-то обсуждали или спорили. Они были возбуждены, но так как говорили не на человеческом языке, я не могла понять. Но я была всё же уверенна в том, что речь шла о Леандере. Речь должна была быть о Леандере. Но его здесь не было.
Я закусила, хорошо спрятанная под углом одеяла, себе руку, чтобы не закричать, потому что все эти искажённые звуковые изображения жестоко вибрировали у меня в барабанных перепонках. Действительно было неудивительно то, что собаки начинали паниковать и лаять как сумасшедшие, когда охранник вблизи от них бил тревогу.
Я тоже с удовольствием бы заскулила и залаяла. Но Херувимы ни в коем случае не должны заметить, что я видела их. Я должна продержаться и надеяться на то, что они скоро снова исчезнут.
Потому что на самом деле они должны были быть со своими клиентами. В другие места они телепортировались только тогда, когда это было чрезвычайно важно. Или, если они хотели предпринять новую попытку вернуть своего сына назад? Ведь он был уже в течение нескольких недель со мной, а на это не было дано официальное разрешение или даже приказ. Он взял и сам решил это, просто так, после того, как спас меня как инферно из папиного подвала, где находятся трупы.
– Леандер фон Херувим!!!
– Опля. Это был человеческий язык. Всё ещё беспокойный стеклянный, но человеческий. Я подавила вздох облегчения. Вся семья Херувимов могла идеально говорить по-человечески, и я подозревала, что они делали это с удовольствием, хотя среди охранников к этому относились не одобрительно. Мы люди в конце концов били сплошь несовершенные конструкции, со множеством недостатков.
– Натан, ради всего святого, нет!
– пронзительный голос Клариссы впился мне в виски.
– Что, если другие охранники услышат нас?
– Ах, Кларисса, прошу тебя. Нам нужно решить гораздо более скверную проблему. И если Леандер не хочет общаться на нашем языке, то нужно использовать альтернативные средства.
– Это человеческий язык!
– прошипела Кларисса.
– Это никогда не должно быть альтернативным средством.
– Что же, тогда я спрашивала себя, почему оба всё ещё препирались на чистейшем верхненемецком языке. И это не в первый раз. Тогда, в моей комнате вся семья разговаривала на человеческом.