Сумеречное состояние души. Часть II
Шрифт:
В последнем холщовом пакете находились остатки салатов: «Морской коктейль», «Коронный», «Смак», «Радуга вкуса», «Гармония», «Праздничный салат» – из мяса индейки, бананов…– эти салаты чья-то заботливая рука разложила отдельно, по целлофановым пакетам… Здесь же находились пакеты с кусочками четырех сортов торта – «Топтыжка», «Кокос», «Йогуртовый», «Желанный» и конфеты с ромом…
Салаты, из целлофановых пакетов, Галина извлекла сразу и разложила по чистым тарелкам и салатницам – и потом облегченно выдохнула:
– Это все-таки чудо Господне: всего неделю назад я не знала, чем кормить своих детей… – и от отчаянья, готова
***
Игорь проводит для Мирославы экскурсию по своей сыроварне… Они побывали в цеху, где непосредственно проходят основные стадии изготовления сыров…: пастеризованное молоко наливают в сыроваренную ванну из нержавеющей стали – доводят до кипения и добавляют закваску… Осмотрели и камеру, где созревают сыры… Побывали на складе готовой продукции, где Мирослава приобрела на пробу – для своих гостей из Франции, несколько сортов сыра: с грибным вкусом, с оттенком ореха; с ароматом трав; адыгейский с томатами… Взяла пять головок сыра с ароматом и привкусом меда – это в дар детям Детского дома города Д. – для них же приобрела по фляге козьего молока и простокваши.
Игорь запретил себе радоваться, чтобы не спугнуть удачу, хотя в качестве своей продукции он не сомневался…
На обратном пути, следуя к машине Мирославы, они заглянули в коровник… Ухоженные и упитанные, в чистоте и в относительном тепле, там находились две коровы и четыре козы… – это все, что осталось…
В коровнике никого не было, кроме молодого белокурого мужчины, с простоватым лицом, который в данный момент доил одну из коз.
– Это мой скотник Иван. Он единственный не бросил меня: каждый день приходит на работу, чтобы подоить, накормить скотину и убрать за ней в стойле. Без него, мы с Региной пропали бы: у нас нет такого подхода к скотине, как у Ивана… Работает на совесть, несмотря на то, что уже пять месяцев я не могу выплачивать зарплату – остальные работники разбежались кто куда… А у Ивана еще и жена беременная! Мне, от отчаяния, иногда рычать зверем хочется!!! – Игорь, от собственного бессилия, крепко сжал кулаки.
– Мне думается Игорь, что в скором времени для вашей сыроварни наступят лучшие времена: я переговорю с нужными людьми… Давайте рассчитаемся с вами за продукцию, которую я у вас приобрела сегодня… – Мирослава достала из кармана своего пуховика дородный портмоне, но сначала отсчитала двадцать тысяч рублей и передала их Ивану, со словами:
– Эти деньги потратьте на вашу супругу – это вам, мой подарок! – и потом рассчиталась с Игорем, за приобретенный товар.
***
Мирослава вернулась домой в приподнятом настроении, и хотела сразу переговорить по поводу сыроварни Игоря с Дмитрием Казимировичем, но того не оказалось на месте: он уехал в свой отель – по делам…
***
Дмитрий Каземирович был до крайности возмущен ее коварством… – почти с ненавистью, неотрывно смотрит на свою преданную помощницу – администратора Леру и, угрожающе, выговаривает ей:
– Дорогуша, ты переутомилась??? С чего это тебе, взбрело в голову: рассказать о свадьбе Ирины и
Потом Дмитрий Каземирович вызвал начальника охраны в свой кабинет:
– Лера наша переутомилась от трудов праведных – пусть твои ребятки прокатят ее, с ветерком, на тройке…! Погодка уж больно хороша!!! Лера, иди собирайся: тебе необходим отдых!!! – зловеще приказал он – Лере.
Лера, на негнущихся ногах, вышла из кабинета шефа… Ее колотила мелкая дрожь – от страха – она горько пожалела о своем опрометчивом, импульсивном поступке, но изменить уже ничего нельзя было…
– Меня только покалечат, или убьют??? Покалечат, или убьют??? Убьют, или только покалечат????!!! – терзала мозг Леры одна и та же мысль.
***
– Покатайте ее по окрестностям, где-нибудь с пол часика, чтобы вся дурь из нее выветрилась! – приказал своим подчиненным Дмитрий Каземирович: он все еще был вне себя, от вероломного поступка своей сотрудницы.
***
И лихая тройка, под веселый звон бубенчиков, понесла ездоков… Они то удалялись от отеля, то вновь приближались к нему – и всякий раз сердце Леры улетало, от страха, куда-то вниз:
– Вот сейчас меня выбросят из саней!!! Нет, они выбирают место, где меня, без свидетелей, можно убить!!!
Когда тройка все-таки остановилась перед отелем, Лера не поверила в свое благополучное избавление – и по-прежнему сидела в санях, не двигаясь…
– Вы, еще желаете покататься??!! – этот вопрос одного из охранников, привел Леру в чувства.
***
В своем служебном номере, Лере пришлось принять сначала душ…: от страха она обмочилась – и даже не заметила этого!
Когда Лера отошла от ужаса, сковавшего ее -она безутешно разрыдалась, пытаясь, но безуспешно, унять свои рыдания: ее могут услышать, но об их конфликте с Дмитрием Казимировичем никто из обслуги не должен даже догадываться… Ее придушенные рыдания услышал Игорь – сын Глеба Глебовича – и он зашел в служебный номер Леры…
Игорю стало нестерпимо жаль эту не очень молодую, но все еще красивую женщину – он молча приобнял ее, усадил рядом с собой на диван…
Лера доверчиво уткнулась своим лицом в плечо Игоря, и как маленький щенок, заскулила от обиды, испытанного унижения, страха, от душевной боли! Он ничего не говорил, только молча гладил ее по голове до тех пор, пока Лера не успокоилась…
– Почему вы, днюете и ночуете в этом отеле? Ведь у вас, семья есть?! – поинтересовался Игорь у Леры.
– Работа такая, да и своей семьи у меня нет! – ответила откровенно Лера.
– Жаль! Вы, такая красивая женщина! – и, распрощавшись, Игорь вышел из служебного номера Леры…
Но в три часа утра, уже следующего дня, когда все приятели разошлись спать, Игорь снова был у двери служебного номера Леры…
***
Мирослава тем же днем устроила дегустацию сыров, приобретенных в сыроварне Игоря. И дядюшка Филипп, и дядюшка Николя, и кузина Нелли, и кузина Аглая с Алисой, и Устиньей, и Петр с Дмитрием… – и все, кто присутствовал на обеде у Мирославы, восхитились тонким, изысканным вкусом и ароматом сыров местной сыроварни… Это дало хороший повод Мирославе для разговора с Дмитрием Каземировичем, и он услышал, и принял во внимание все ее доводы, но не удержался от высказывания: