Сумеречные миры
Шрифт:
— Значит, три минуты моего отсутствия вызвали здесь панику? — Я снова улыбаюсь. — А что было бы здесь, если бы я отсутствовал не три минуты, а, скажем, часов двенадцать?
— Не задавай глупых вопросов, Андрей! — не выдерживает Стремберг. — С тобой не было связи целых три минуты. Мы здесь с ног сбились, только вот он, — Стремберг кивает на Магистра, — не дал мне поднять общую тревогу. Куда ты скрылся? Что делал?
— То, что вы здесь из-за меня пережили, — легкая икотка по сравнению с тем, что перечувствовал я. У вас этот стресс продолжался всего три минуты.
Все молчат, осмысливая сказанное. Катрин глядит на меня широко раскрытыми глазами, качая головой, словно не веря ни одному моему слову. Кристина задумчиво смотрит на меня, опершись подбородком на ладони в розовых шелковых перчатках. Магистр, не глядя, протягивает руку, берет рюмку, залпом выпивает ее, ставит на стол и, щелкнув пальцами, показывает на нее Андрею. Все это он проделывает, не сводя с меня напряженного взгляда. Андрей с готовностью наполняет опустевшую рюмку.
— Что, Магистр, я оказался прав? — ехидничаю я.
— Прав, прав, Время тебя побери! Что ты имеешь в виду, говоря о двенадцати часах? Ты хочешь сказать, что отсутствовал двенадцать часов твоего субъективного времени? Где же ты был так долго?
— Закуси, Магистр, рассказывать я буду долго, еще не раз мой рассказ запивать будешь.
Магистр послушно берет груздь и жует, по-прежнему не сводя с меня напряженного взгляда. Я беру рюмку.
— Давайте сначала выпьем. Выпьем за мое возвращение. Если бы вы знали, как я рад, что имею возможность снова видеть вас, быть с вами рядом. Одно Время свидетель тому, что я уже потерял всякую надежду вернуться. Я готов был расплакаться, я молился на вас, как на богов, я уже прощался с вами. Но я все-таки выбрался. Вот за это и выпьем!
Кристина приподнимается и поднимает свой бокал:
— Андрей, я поздравляю тебя от всей души! Я уже поняла, где ты был, и сознаюсь честно, я бы от страха рехнулась. Как ты выбрался? Я с нетерпением жду твоего рассказа.
Я выпиваю и закусываю селедкой, потом говорю:
— Знаешь, Крис, я тоже был близок к этому. Никогда мне еще не было так страшно. Андрей, налей нам еще, а ты, Кэт, найди, пожалуйста, момент моего исчезновения и подготовь запись.
На мониторе возникает сцена погони де Ривака за графом Саусверком. Вот Саусверк устремляется вверх по ответвлению оврага сквозь заросли ивняка и… пропадает. Из-за поворота показывается де Ривак с двумя своими людьми. Один из них выскакивает вперед и тоже пропадает.
— Стой! — кричит де Ривак.
Второй его человек останавливается и недоуменно смотрит на него.
— Жди его здесь. Заряди мушкет и будь наготове. Он сейчас должен вернуться, подождем.
— А если не вернется?
— Тем хуже для него, — с неприятным смешком отвечает де Ривак и снова говорит: — Подождем.
И, подумав, добавляет:
— С часок подождем. Ты здесь, а я за поворотом. Если появится, сразу же стреляй.
Ждать приходится недолго. Не успевает спутник де Ривака зарядить мушкет, как трещат кусты. Грохочут выстрелы, и граф Саусверк начинает
— Вот мы и обменялись приветствиями! Ну, как вам понравилось путешествие? Я не думал, что вы выберетесь оттуда.
Мой вопрос:
— А почему вы не последовали за мной?
— Я что, с ума сошел, соваться в…
Опять какая-то тарабарщина.
— Стоп! — говорю я. — Кэт, сделай, пожалуйста, повтор.
— Не надо, — вмешивается Магистр. — Он сказал «угон крадикс зуфель». Только не спрашивай меня, что это значит. Лингвисты расшифровывают это уже несколько часов.
А на мониторе тем временем продолжают развиваться события.
— …оставлю все так, как есть? Теперь мне надо ни много ни мало, а вашу жизнь.
Сверкают обнаженные сабли, звенят клинки.
— Ну, дальше неинтересно, — говорю я, — Кэт, включай запись.
Усаживаюсь поудобнее, выпиваю еще рюмку, закусываю и начинаю:
— Когда я проезжал эти заросли ивняка, меня ослепила вспышка желтого света. Эти кусты настолько густые, что, продираясь сквозь них, я ничего не заметил. Выехал я в другой фазе. Там была ночь. Судя по всему, это была фаза, где шла примерно вторая половина XX века. Приметы: телевизионные антенны и легковой автомобиль типа «Фиат».
Рассказываю я долго, прерываясь только затем, чтобы промочить горло глотком кофе, который мне подливает Катрин. Меня никто не прерывает. Все внимательно слушают, не сводя с меня глаз. Время от времени кто-то опустошает рюмку, Андрей подливает. Когда водка кончается, Андрей трогает Магистра за плечо. Тот молча достает из бара коньяк. Водка у него кончилась, а творить новую ему некогда.
Когда я, наконец, заканчиваю свое повествование о «хождении по фазам», никто не произносит ни слова. Все по-прежнему смотрят на меня. Жиль делает знак Андрею, и тот быстро наполняет коньяком опустевшие рюмки. Жиль берет свою и тихо говорит:
— Андрей, у тебя не было даже одного шанса из тысячи вернуться из этого «угон крадикс зуфеля». Видимо, агенты ЧВП хорошо знают, что это такое, и неспроста боятся его. Это просто чудо, что ты снова с нами.
Мы выпиваем. Потом Андрей спрашивает:
— Друже, ты говорил, что пережил весьма неприятные минуты. Ты что, действительно запаниковал?
— Это слабо сказано, Андрей. Я был близок к истерике. Помнишь курс МПП? Нас там готовили ко всякому, но не к такому!
— Сектору Z надо учесть этот момент, — говорит Жиль.
— Сектор Z и так уже распоясался сверх всякой меры, — недовольно ворчит Магистр, — слишком много они на себя берут…
— Ну, ну, Филипп, успокойся, — мягко говорит Стремберг, — они уже сами поняли свою ошибку.
— Дай-то Время, чтобы все прошло нормально, без последствий, — снова ворчит Магистр.
Кристина не дает мне сосредоточиться на этом разговоре. Задумчиво вертя за длинную ножку бокал с вином, она спрашивает:
— Андрей, я очень внимательно слушала, но остался один неясный для меня момент. Меня интересуют и твои субъективные ощущения при переходах.