Сумеречные тени. Книга III

Ельный Леопольд

Амадей застонал во сне, беспокойно завозился, зрачки быстро задвигались под кожей век. Видимо, ему снился кошмар, из которого он никак не мог вырваться.

– Отдай! Отдай, не твоё...– пробормотал он, скалясь. На лёгкое потряхивание за плечо парень никак не отреагировал.

Переложив листы на прикроватную тумбочку, я сел на кровать к вампиру и аккуратно потряс за плечо, стараясь разбудить.

– Сирис?

– Опять кошмар?

– Да глупости...
– он постарался незаметно утереть глаза, - меня

же купили в качестве прислуги. Однажды, в день моего рождения, кухарка из остатков теста спекла мне маленький хлеб с сахаром, это был мой праздничный торт. Мне сказали, чтоб я его не трогал, пока немного не остынет, но сын господ успел раньше. Он съел мой торт, сказал ещё, что было невкусно. Меня тогда знатно наказали, что я посмел поднять на него руку...

Амадей попытался усмехнуться, но лишь закусил губу.

– Вот дурак, давно уже было, да и мелочь...

– Я бы тоже очень обиделся, если бы мой праздничный пирог сожрал какой-то негодяй, - кивнул я с серьёзным видом, - думаю, ты поступил правильно.

Парень поднял на меня удивлённый взгляд, медленно моргнув.

– Что помню до сих пор?

– Что отмудохал его, - хмыкнул я.

– Да...
– вампир опустил голову, пряча улыбку за свесившимися пепельными волосами.

– Ты, кстати, неплохо рисуешь, - перевёл я разговор в нужное мне русло и взял с тумбочки несколько его набросков, - люди словно живые получаются. Ты рисуешь по памяти?

– В основном да, - смутился от похвалы художник.

– Так ты видел все места и людей, что рисуешь?

– Может быть с неточностями...Я иногда приукрашиваю...

– Да, этот сад явно из какой-то сказки, - достал я рисунок карандашом, что изображал ветви дерева, нависшие над прудиком с небольшим водопадом.

– Просто, если бы у меня когда-нибудь был бы свой дом, я бы обязательно сделал там такое место, - улыбнулись мне, - очень люблю водопады, и посадил бы дерево с такими гибкими ветвями, чтобы они мягко качались и шелестели летом от тёплого ветерка.

Парень взял у меня рисунок и со светящимся от мечтаний взглядом, начал дорисовывать цветы на ветвях.

– А весной оно бы цвело и усеивало бы белыми или розовыми лепестками гладь воды...

Мечтая о собственном уголке с цветущей ивой Амадей словно начинал светится изнутри. Удивительно, как сильно он желает столь малого.

– Конечно, это невозможно, - парень с грустной улыбкой заштриховывал часть ветки, придавая ей вид покрытой древней корой и понемногу лишаясь того света, что я увидел только что, - но так приятно помечтать иногда.

– А это тогда кто? Часть той семьи, что купила тебя?
– я показал парню два портрета, решив, что если всё получится, уголок из его мечты обязательно появится в нашем мире.

– Это

просто... Просто люди...
– сразу напрягся он, криво улыбнувшись, - может быть, видел их, когда они гостили у моего господина... Может просто приснились. Не помню уже.

– Жаль, вот этот чем-то напоминает одного моего знакомого, - указал я на портрет, что довольно похоже изображал меня вполоборота. Вот только Амадей ни разу меня в моём настоящем обличье не видел. И совершенно не умел врать.

– Д-думаю, ты об-бознался, - резко побледнел нелюдь, а его сердце забилось как бешеное.

– Думаешь?
– я ещё раз взглянул на портрет, действительно весьма недурно изображен я,– возможно, ты и прав.

Не став больше наседать на парня, я улыбнулся и предложил перекусить. Вампир попытался скрыть своё облегчение. Но слишком явно выдохнул.

Однако, его внимание вскоре целиков овладело новое развлечение — попытка самостоятельно забросить светящиеся шарики в разогретую мною кровь.

Должен признать, он довольно быстро разобрался, как их «притянуть» к своим пальцам, но на похвалу лишь скептически усмехнулся, пробормотав что-то типа «научился не ронять вещи ещё с трёх лет». Я решил не уточнять пока, что то, что он взял, совсем не «вещь».

Эмиль

Понемногу я снова обживался в доме. Казалось, всё вернулось в обычную колею, за одним исключением — я очень привык к тёплым вечерам в семействе виноделов. Мы строили с Эммой и Кирелом снежные замки, играли в снежки, а потом сидели и пили приятный чай в компании их отца и матери. Они много чего интересного рассказывали, однажды дали даже попробовать своё вино, но я, извинившись, ответил, что моё восприятие вкуса отличается от человеческого и кроме въедающейся горечи я ничего не чувствую.

Когда мои друзья спросили, куда это я периодически пропадаю, то очень удивились, услышав имя моих новых знакомых. Оказалось, они сильно покривили душой, назвавшись «виноделами из провинции». Они действительно производили вино в собственном поместье далеко от крупных городов, однако Ирис и Колли ответили меня в один из спиртных магазинов, где указали на бутыль под хрустальным куполом, верх которого вместо круглой ручки украшала россыпь драгоценных камней. В углу этикетки бутыли я отметил такой же символ, как на печати главы семейства, а мои спутницы тут же развеяли последние сомнения, назвав винодельню. Цену даже не написали, но, посмотрев ценник на бутылках, что стояли на обычных деревянных полках, я непроизвольно сглотнул. Помнится, в бытность свою помощником кузнеца я мог заработать на половину суммы на одно из не самых дорогих только за треть года, это если не есть...

Выйдя из довольно помпезного магазинчика под недовольным взглядом продавца, мы направились к одной из горевших на улицах города и площадям жаровен. Зима полностью вступила в свои права и мороз активно кусал кожу лица и рук.

– Кстати, а чего Тер с нами не пошёл?
– протянул я к огню свои пальцы, венчавшиеся белыми когтями.

– Сказал, какие-то дела в библиотеке, - отвела взгляд Ирис. Коли просто не подняла глаз от огня.

– У него? Дела в библиотеке?!
– фыркнул я, - мы же об одном Антерисе говорим?