Сумеречный мир
Шрифт:
— Сдается, он в курсе, что это мы ему неприятности и финансовую ловушку устроили, вынудив продать рудники и завод? — предположил Сава, посмотрев на Глеба.
Волк молчал, ушел в себя, раздумывая. А я расстроилась. Выходит, Пелагеюшка права: трое ее подопечных совсем не белые и не пушистые, как я себе нафантазировала. Недаром Андрей Лаврин хвалился, что клан Хмурых подминает под себя Песочный, асфальтоукладчиком проходя по другим кланам и судьбам. И лишь тот факт, что здесь каждый ребенок знает, кто «царь зверей», оправдывает их. А мне — как ни крути, котенку, по понятиям грозных котов и псов — придется либо принять их реалии, либо,
Грустно вздохнула: кардинально изменить уклад я не смогу. И жить в одиночку тоже. Уже проходила.
— Значит, крыса гораздо ближе, чем мы думали, — процедил ледяным тоном Егор.
— Лаврина надо отправить выследить крысу, он поохотиться любит, — красивое лицо Глеба перерезала кривая ухмылка, от которой у меня все волоски на коже дыбом встали.
— Мне кажется, он больше не охоту любит, а поиграться потом с жертвой... — насмешливо проурчал тигр, но, покосившись на меня, продолжать не стал.
— Извращенцы, — не сдержалась я. Боже, с кем меня жизнь свела... Вытащила свою руку из Егоровой и хотела уйти, но, вспомнив об одном важном деле, с тяжелым вздохом попросила:
— Егор, можно мне вечером машину взять?
— Зачем? — насторожился он.
— К стене съездить, там родные и...
— Нет... не сегодня...
— Но мне надо именно сегодня, по...
— Я сказал — нет! — резко обрубил он, не дав пояснить, что родители ждут меня раз в месяц, а я пропустила уже две встречи. — Сегодня у меня важный деловой ужин перед Городским советом и твоей поездкой нет времени заниматься.
— Не нужно ничем заниматься. Я быстро съезжу с Николаем и все.
Он неохотно выпустил меня из рук и отстранился.
— Ксения, ты... теперь официально моя подруга, поэтому не может быть и речи о поездке в одиночку куда бы то ни было. А у меня нет времени сегодня заниматься тобой.
— Егор, сегодня именно тот один...
— Я все сказал, — рыкнул ягуар, словно непонятливому ребенку, без угрозы, но сурово. И повернулся к Глебу, отмахнувшись, как от назойливой мухи.
Они заговорили о своем, а я, закусив губу, чтобы не расплакаться от разочарования, — ничего не изменилось, он готов слушать меня, только когда ему надо, — развернулась и пошла в приемную. Рабочий день еще не закончился, а перерыв я прогуляла с Пелагей Павловной.
— Ксень, — раздалось мне вслед, — я хочу пообедать в кабинете, приготовь чего-нибудь вкусного...
Оглянувшись, ядовито предположила:
— С чесноком?
— Сама знаешь, что нет... — полные губы Егора невольно дрогнули в отвращении.
Прищурив глаза, оценивая степень моей вредности — а ну как отомщу за отказ! — он фыркнул и расслабился, возвращаясь к разговору.
Оставшийся день прошел в рабочем режиме и раздумьях: что же предпринять?! Не смутило даже довольство, излучаемое ягуаром, когда он ел свой любимый куриный супчик с поджаренными сухариками, с хитринкой поглядывая на меня, после того, как предложил пообедать вместе с ним в кабинете. Я, как любимый шеф и надеялся, не стала портить ему аппетит чесноком, заботясь о комфорте. Обедала, а сама мысленно прокручивала варианты. Собственно, и отвергать-то было особенно нечего, придется воспользоваться опытом прошлых походов к стене.
***
Усилием воли я продолжала дышать глубоко и размеренно, якобы уснула. Родная, большая
Я подождала пару минут и ринулась в коридор, не тратя ни секунды, чтобы накинуть на ночнушку халат. Подбежала к окну и осторожно, с трепещущим сердцем, выглянула наружу. Хмурый в этот момент вышел из особняка и, подойдя к машине, на мгновение замер и безошибочно посмотрел на окно моей комнаты. Секундная заминка — он тряхнул головой, будто отгонял ненужные мысли, сел в автомобиль и уехал.
Обратно я возвращалась медленно, в сомнениях правильно ли поступлю, и в то же время, понимая, что не могу иначе. Я пропустила две встречи, последнюю — по вине Келя оказавшись здесь. Родители там с ума из-за меня сходят.
Сложила в узелок из шали одежду и, сменив ипостась, выскользнула в коридор. В особняк сложно попасть снаружи, а выбраться незамеченной изнутри, мне показалось, проще простого. А вот дальше — бежать по темным улицам, да после комфортной жизни, когда изо дня в день тебе обеспечивают безопасный кров, — было страшно. Эх, расслабилась я, разнежилась! Пора сосредоточиться и по полной использовать свои способности, что я и сделала, распространяя вокруг фон опасности и тревоги, заставляя случайных встречных уходить с моей дорожки.
Знакомый пустырь. Свалка. Одинокий фонарь. Стелясь ближе к земле, я обогнула круг света, и потрусила в сторону леса. О, все святые светлые, как же быстро забываются жизненные трудности, как легко привыкаешь к чувству безопасности.
В темный лес я влетела с колотящимся сердцем, но через секунду-другую с наслаждением вдохнула холодный воздух, напоенный ароматами сухой осенней листвы, пожухлой травы, грибов и сосен. Пересекла очередную прогалину и неожиданно услышала шорох тяжелых лап нескольких хищников; знакомый запах псины подсказал: волки. Мало того, стая направлялась в мою сторону. Я судорожно заметалась между трех деревьев с голыми стволами, на которые точно не залезу, хоть мой зверь приспособлен к этому. Увы, возможности — одно, а умение — совершенно другое. Уже повернула назад, поджав куцый хвост, но тут раздался жуткий волчий вой, наверняка предупреждающий о чем-то стаю, причем, совершенно близко, откуда-то сбоку.
Не успела я со страху что-либо предпринять, — о чудо! — приближавшиеся звери остановились, внезапно удивившись, испугавшись и присмирев. Дальше я в полном недоумении и с несказанным облегчением услышала, как они повернули с моего пути и быстренько удалились, обходя стороной. Долго задумываться над их странным поведением не стала: кто их знает, может, у них планы изменились.
Знакомые улочки Верхнего на фоне энергетических переливов и сполохов над крышами, создаваемых стеной, радовали. Осталось совсем чуть-чуть — и я у цели. Выскользнула из-за угла последнего дома — и пулей вернулась обратно, спряталась в тени; мимо медленно, о чем-то тихо переговариваясь, прошествовал знакомый патруль в составе трех перевертышей с моим новым родственничком — Андреем Роговым, в том числе. Шаги удалившихся стражей уже стихли, а я продолжала трусливо прижиматься к кирпичной стене, чтобы, не дай светлые, не заметили. Встречи с барсом я по-прежнему опасалась. Вдруг идея-фикс облагодетельствовать свой клан с моей помощью не покинула его мохнатую голову.