Сумеречный мир
Шрифт:
Оторвать свой бок от дома и двигаться вперед меня заставило ощущение чьего-то присутствия. И вроде не было чувства опасности, только чье-то мрачное любопытство, кажется, с самого начала преследовавшее меня. Перехватив узел зубами, я, тяжело вздохнув, вышла на свет и, пригибаясь, вертя головой по сторонам и нервно прислушиваясь, стрелой метнулась в гостеприимные кусты, конечно облетевшие, но в любом случае темно. Забралась в них и, быстро сменив ипостась, оделась.
Вот что за невезение: стена, как и два месяца назад, опять была мутная и фон создавала злой, отталкивающий. Кожу знакомо, вполне терпимо, покалывало, пока я ждала хоть
Наконец-то образовалось небольшое «окошечко» на «ту» сторону. Знакомый скверик, лавочка и мои родные мамочка и папочка. По щекам невольно потекли слезы радости, а сердце защемило от тоски и боли за них. Счастливая улыбка сама расползлась по лицу. Я замахала руками, привлекая к себе внимание родителей. Они заметили, и мы трое неосознанно подались ближе к стене, желая коснуться любимых лиц, обнять, но, не имея такой возможности, тянулись к друг другу душой. Но и в этот раз не успели мы насладиться встречей, а жуткие белесые «лица» защитников с раззявленными в гневе ртами уставились на нас, закрыв видимость.
Я заметалась вдоль стены в поиске просвета, но призраки-церберы следовали за мной как привязанные. И лишь по мелькавшим теням определяла, что мама с папой так же носятся с той стороны. Заплакала от бессилия: третий раз без толку. Наверное, только от полной безысходности я решилась подойти совсем близко, рискуя быть утянутой призраками, но не раствориться, как было бы прежде, — погибнуть. Серые, от которых у меня теперь слишком много, сгорают, а не становятся защитниками.
Кожу уже не покалывало, энергия светлых жалила, подобно разозленным осам. Но стиснув зубы, я с мольбой смотрела на безглазых сущностей, протянула руки и послала им свои чувства: тоску, боль, одиночество, а потом — надежду, любовь и счастье. То самое, которое возникает сразу, стоит закрыть глаза и вспомнить самые лучшие моменты своей жизни. Невероятное счастье! Открыла глаза — ура! — в стене расчистилось окно, а напротив стояли удивленные родители. Мама знакомо вытирала кулачком заплаканное лицо. Я сама сквозь слезы рассмеялась, ведь недаром отец говорил, что я более юная мамина копия.
Краем глаза заметила пребывающих в раздрае призраков, если о них так можно говорить, или подобное, в принципе, возможно, но на белесых ликах-масках сменялись десятки эмоций. Неужели им понравилось ощущать мои эмоции, прочувствовать в полной мере удалось? Вот здорово!
Мы счастливо улыбались, наслаждаясь долгожданной встречей. Не теряя времени, я показала маме свою новую курточку, приподняла брючину и продемонстрировала туфли. Повертелась перед ними, показывая, что одета-обута и жива-здорова, как говорила Мели. Папа показал на живот и рот, узнавая: хорошо ли питаюсь. Я кивнула, расплываясь в улыбке. И тут они оба внезапно побледнели, замахали мне руками, предупреждая о чем-то, а меня накрыл шквал негатива.
Я обернулась, испугавшись неведомой угрозы. Сердце пропустило удар — на меня мрачно глядел Хмурый. Недолго думая, шагнула к нему и, робко положив ладонь ему на плечо, пролепетала:
— Это мои папа и мама, Егор. Мы видимся всего раз в месяц, да и то с великим трудом. Призраки не дают, — вздохнула и посетовала, — обзор закрывают, а я две последние встречи пропустила. Переживала: родители могли подумать, что со мной что-то случилась
Егор пытался контролировать свои эмоции, привычно закрываясь от меня. Но сегодня у него не очень получалось. К моей невероятной удаче, выслушав объяснение, он успокоился, удушливая волна ревности и ярости прошла, оставив ясную уверенность… в себе. Далее он поразил меня до глубины души:
— Прости, не выслушал тогда… до конца.
Я всхлипнула от радости и облегчения и, улыбнувшись, шепнула:
— Спасибо, что понял меня.
Обхватила его огромную ладонь и благодарно пожала. Егор легонько сжал мои пальцы и, будучи самим собой, строго предупредил:
— Но чтобы больше подобного не повторялось, ты очень рисковала.
Потом, не слушая моих оправданий, повернулся лицом к стене, невольно морщась от неприятных ощущений, которые та доставляет серым. Посмотрев на папу, я несколько раз произнесла: «Егор». Отец понял, повторил, неуверенно улыбнулся моему мужчине. Хмурый крепко прижал меня спиной к своей груди, так, словно укрыл от невзгод. Положил подбородок на мою макушку и, выставив большие сильные руки перед нами, начал жестикулировать родителям. Сначала указал на меня и сжал кулак, мол, это я. Затем указал на себя второй рукой, накрыл ладонью «меня» — защитил. Отец понял, что «сказал» Егор, улыбнулся и расслабился, прижав к себе жену, мою маму.
Взяв за руку моего защитника и постояв еще минутку, я повернулась к нему и с шальной улыбкой попросила:
«Покажи им кто ты!», благо призраки не мешали.
Снова удивив меня, Егор понятливо хмыкнул и ушел в кусты.
Когда мама и папа увидели появившегося из темноты огромного ягуара, ткнувшего меня мощным лбом в бедро, побледнели и схватились за руки. Снова восхитившись прекрасным зверем, я положила ладонь на его широкую голову и погладила. Блестящий черный мех с коричневыми разводами и пятнами оказался на удивление гладким сверху, а вот стоило пальцами зарыться — жестковатым.
Ягуар, грациозно ступая мощными лапами, обошел меня по кругу, ласково касаясь шикарным хвостом, и улегся у моих ног так, чтобы я оказалась в плену его лап и огромного мускулистого тела. Склонил на бок голову, открыв пасть и высунув кончик языка, снисходительно посмотрел на ошеломленных родителей. Я же всеми фибрами души ощущала, как он наслаждается произведенным эффектом. Ну мальчишка прям.
Присев рядом, я с удовольствием первооткрывателя зарылась в его мех пальцами и начала массировать холку. На лицах родителей отразилась тревога: наверняка посчитали, что рядом с большим животным их дочь выглядит маленькой, хрупкой и уязвимой. Остается надеяться — не жалкой. Чтобы окончательно убедить их, что ягуар для меня не опасен и вреда не причинит, я бесстрашно залезла ему на спину, обняв за мощную шею.
Сначала зверь обалдел от моей наглости, мрявкнул гневно, начиная вставать, но я посильнее вцепилась в мех на шее и поудобнее перехватила ногами. Толстым длинным хвостом ягуар начал раздраженно молотить по земле, поднимая пыль и опавшие листья.
Я ринулась чесать «котика» за прижатыми к голове ушками, при этом не забывая улыбаться родителям. И моя трусишка-рысь в кои-то веки решилась помочь. Даже сама на мгновение удивленно вытаращилась, когда откуда-то изнутри поперло знакомое заискивающее урчание. И громко — наверное, вся улица услышала…