Сумерки Эрафии
Шрифт:
За судьбу договора канцлер Инхам боялся чуть ли не больше, чем за жизнь Эдрика. Его верный протеже, советник по международным делам Ашди Бэдивер, целый год готовил эту встречу. Он десяток раз посетил Рейхавен и добился от гордых эльфийских вождей серьезных уступок.
«Свобода крестьян и договор с Авлией. Два столь важных события были увязаны вместе и проистекали одно из другого. Но не поторопились ли мы? Не стоит класть все яйца в одну корзину», — вспомнил Инхам народную мудрость. Он отпил воды и еще раз вспомнил предупреждение королевского духовника.
Нет, теперь все кончено, отступать назад поздно. В столице мятеж был подавлен почти бескровно. Теперь оставалось ждать новостей с запада.
Щелкнув унизанными перстнями пальцами, канцлер приказал страже впустить ожидавшего главу
Западная Эрафия, 6 путь Лун, 987 год н. э.
Гримли не спалось. Проведя весь день на козлах, вечером он передал эту вахту дяде Тому, полагая, что свалится как убитый. Но сон не шел. События предыдущей ночи не давали ему покоя. Этот удивительный поединок эльфа и всадника в темно-фиолетовом доспехе не выходил у него из головы. К тому же днем, после того как они выехали из Мельде, к мучившим его загадкам прибавилась еще одна. В нескольких милях от города на маленькой полянке посреди старого дубового леса обоз наткнулся на следы страшной трагедии.
Трава на опушке была местами опалена, а местами полностью выгорела. Земля была покрыта черной коркой со следами лопавшихся пузырей, будто здесь разлилась лава. Средь этой массы особняком торчали дымящиеся холмики. В некоторых легко было опознать обуглившиеся крупы лошадей. Обгоревшие доспехи воинов были разбросаны, а в них был только поднимаемый ветром пепел. Даже кости при прикосновении рассыпались в прах и золу. Так было не со всеми. Обозники нашли пять сильно оплавленных доспехов и пять обугленных лошадей. Стало быть, всадников, до того как с ними случилось что-то ужасное, было пятеро. Не успели они отъехать и сотни ярдов от выжженного места, как им попалась еще одна страшная находка. Вполне сохранившийся труп человека — без головы. Трава вокруг была темно-коричневой, вся в запекшейся крови. Видимо, голова несчастного взорвалась, снесенная невиданной силы ударом. Над изуродованным телом, грустно склонив голову, бродил боевой конь. По знакам на седле, из военного гарнизона Мельде. Лошадь не хотела покидать хозяина. Многие видели, как во время предания тела земле из глаз животного катились крупные слезы. Коня подвязали к одной из обозных упряжек.
Гурт произнес речь о темных силах и победе истинных слуг Велеса.
— Страх не найдет приюта в наших сердцах, а павшие уйдут в лучший из миров. Тело усопшего да покоится с миром, а душа направится на небеса!
Затем телеги двинулись дальше в Александрет, но настроение у людей было далеко не веселым. По обозу стали кочевать рассказы тех, кто видел или не видел, но красочно врал о страшном ночном поединке в Мельде. О черном рыцаре, убивающем взглядом. О том, что кроме рабства у господ им только и не хватало старого зла — возрождения тьмы нойонов.
— А кто сказал, что это хуже? — раздавались голоса. На привалах Гурт успокаивал людей. Просил высыпаться по очереди, ведь им предстоит сложный круглосуточный переход к Александрету. Уверял, что беспокоиться не стоит, что мир с Авлией — самый благой знак, что это залог грядущего, пусть и через многие годы, освобождения «приписных крестьян». Люди слушали, но пересуды не стихали.
— Вот придет тьма, а драться никто не захочет, — охал старый дед в соседней с Фолкинами повозке.
Все эти мысли так мучили Гримли, не давали заснуть. Чтобы успокоить себя, он представлял, что увидит в Александрете. Ему рассказывали, что на ярмарку, на потеху толпе и на продажу привезут самых удивительных зверей со всего света. Гигантских боевых гроссов с гор Кревланда, столь же огромных ужасных гидр, виверн и василисков из фолийских болот. Говорили, что эльфы прибудут на золотых драконах.
В своей книге Гримли читал о великих битвах прошлого, о драконах и титанах. Но представить себе этих огнедышащих исполинов не мог. Это была сказка, чудо. Но после того, что он увидел в Мельде, Гримли твердо понял: волшебство существует. Сегодняшняя находка опять же подталкивала его к мрачным мыслям.
Нет, этого не может быть, восставал рассудок — нойоны погибли две сотни лет назад! Этот человекв темно-фиолетовом доспехе просто
Ночь выдалась необычайно звездной. Том Фолкин уверенно правил. Ему было легко, необычайно легко. Почему — он сам толком не понимал. Может, потому, что удалось наконец найти общий язык с пасынком. С тех пор как три года назад он спьяну признался, что не приходится Гримли настоящим отцом, между ними пролегла черная тень. Он перестал слышать обращения «отец» и «папа». С тех пор приемный сын именовал его только «дядя Том». Это было очень тяжело, но старый Фолкин выдержал. Сейчас, после выяснения отношений с братом, жизнь наконец начала налаживаться, да и с Гримли стало полегче. Том Фолкин представлял, как поведет Гримли смотреть на зверинец, выставки, почтенное дворянское собрание. Как они будут с замиранием сердца ждать выступления короля Эдрика и послов Авлии. Все мысли о дурном знаке — находке обезображенных тел — напрочь вылетели из головы старика. Ему казалось, этот день будет самым счастливым днем в его жизни. Он не знал, что это будет его последний день.
Западная Эрафия, Александрет,
то же время
Солнце еще не взошло, когда в южные ворота города въехали около тридцати человек. Королевский курьер из личной охраны Эдрика, поставленный наблюдать, ничего не заподозрил, так как во главе ехал герцог Рууд в полном парадном одеянии вице-канцлера.
Весь прошлый день они скакали по болотистой фолийской дороге. На удивление хорошо она была сработана. Гать настелили из толстых сосен, и шириной она была не менее десяти ярдов. Зачем нужна такая отменная дорога, ведущая в Александрет, если торговый обмен с этим огромным городом у всего северо-запада Фолии был на уровне в полмиллиона циллингов в год, то есть ничтожно мало? «Торговать они явно не собираются», — думал Рууд. Когда Йонсон и Венк под вечер показали молодцов, что поджидали их на постоялом дворе в пятнадцати милях южнее Александрета, у вице-канцлера стало легче на душе. Это были настоящие бандиты. Не настолько бестолковые, чтобы испортить, и достаточно умные, чтобы не задавать лишних вопросов. Они с Фошем отлично сделают свое дело. А вот сами Йонсон и Венк — что делать с ними, когда все будет кончено?
Рууд четко решил одно — до его повышения их надо убрать, они знают слишком много подробностей. Может, приказать Фошу перерезать им глотки?! Но так можно наделать шуму. После спасения короля их приблизят ко двору. Может начаться расследование. Нет, их лучше отправить подальше — на границу. Дать важный пост, денег, немного власти — допустим, руководство муниципалитетом дальних окраин, на границе с Кревландом. Там полно опасностей, жестокие набеги варваров стали часты. Там никто не удивится их смерти.
Все эти мысли были отброшены, как только он пересек границы Александрета. Теперь требовались все его внимание и осторожность. Всадники проскакали по узким улицам восточной префектуры к внутренней стене. Перед въездом в старый город они разделились. Фош, Йонсон и еще два десятка человек двинулись вдоль стен к порту и соседствующим рейнхардским верфям. Рууд, Венк и оставшиеся воины въехали в третьи ворота старого города.
На востоке заалело солнце, все вокруг заблистало. Тусклый красный шар малой Луны скрылся за морем. Торжествующий день вступил в свои права. Голубые знамена с крепостной стеной и грифоном посередине — флаги Эрафии — полоскались на каждом доме. Кое-где рядом с этими знаменами висели зеленые с изображением золотого дракона — флаги Авлии. Стражи в парадных одеждах попадались все чаще. Некоторые горожане уже проснулись, видимо, решив сделать все важные дела пораньше и к полудню поспеть на торжественное открытие ярмарки. Рууд решил расположиться в гостинице «Пещера минойца», на площади, где уже с ночи раздавались беспорядочный гвалт, топот и ругань сотен торговцев, которые второпях делили места, и где целые гильдии кузнецов, пекарей, горшечников, стеклодувов были вынуждены перетаскивать тысячи пудов своих товаров и продуктов.