Две собачки до усрачкигромко лаяли в ночи,ну а ты не будь занудой,им в отместку промолчи.
Другу
Мой друг, вокруг тебя тепло,и в этом весь секрет,и время, кажется, ушлос тобой сошло на нет.
Если спросит меня ангел
Если спросит меня ангел: —было ль так, что ты другимто внушал, во что не веришь(руководствуясь благим)?хоть я лжи и не чураюсь,в ней немало преуспел,даже сильно в том не каюсь —в основном добра хотел,все же будет нелегко мнесветлокрылому сказать(и себе слегка напомнить),что успел нарассказатья вокруг, чему по жизниизменял по суете,и в тоске чтоб не закиснутьперед правдой в наготе,и продлить стараясь радость,что досталась невзначай,снять душевную усталость,(да и денег подкачать),да и чтоб красивей вышло,чтоб любили посильней,чтобы стала боль неслышнойда и вышла б поскорей!Чтоб запутанные судьбыхороводом расплелисьзаблудившись на распутье,да
с пути не растеклись.В целом, правду я глаголил,не всегда – но говорил,может, лишнего позволил,может, круто возомнил,но без злого умышленья,без желанья совредить —мстительного настроеньядолго не умел хранить,и т. д. и проч., и далее,(ну мы все не без греха)…Только ангел чуть усталовдруг отвел свои глаза.Тошно стало птице вещейслушать весь нелепый вздор,чем себя привык я тешить,прикрывая свой позор.Улетая, глянул молча,тяжело взмахнув крылом,и завыл я воем волчьим,ощутив души надлом,что словами я бросался,словно это пятаки,и расслабленно отдалсяв чьи-то хитрые руки…Ангел, ангел, воротися,понял я свою беду!Наперед не усомнися,я дорогу ту найду,по которой молча, прямо,стиснув губы поползу,пальцы в кровь сотру упрямодо конца все донесу!Только ангел не вернулсяпочему то больше мне,и от ужаса проснулсяя в поту в кошмарном сне…Если спросит меня ангел —я лишь тихо промолчу,со слезою ком тяжелыйнезаметно проглочу.
Если
Если б мне несколько жизней прожить —Мне б режиссером в театре служить:Глазами актерскими дорожить,С актрисами нервными нежно дружить,Публику замыслом заворожить,Братву газетную расположить,В толпе узнаваемость заслужить,За час десять судеб суметь пережить.Но ведь и устанешь в минуты такие,Забвенья случаются годы лихие,За ними провалов кривлянья тугие,Не скроют бессилья уж вопли немые.Нет, если несколько жизней прожить —Дальше писателем смог бы я быть:Взглядом лучистым забвенье пронзить,Чужою судьбой, как своею, вершить.Буквы, как четки, слагаются в строки,Страстным слепцам преподая уроки.Но словом давно уж разорванным в клокиМожно ли вылечить чьи-то пороки?Видно, не хватит бумаги на всех,И не боясь быть поднятым на смех,Все же признаться бывает не грех,Уж лучше читать, чем писать за успех.И быть полководцем я мог бы вполне,И бодро скакать позади на коне,И точным расчетом внутри и вовнеУдары предвидеть, а бегство – вдвойне.Предвидев, покинуть всю бодрую рать,Где каждый пока не готов умирать,Где трудно удачу за лямки пойматьИ легче бывает, как все, удирать.Но были ж когда-то геройские дни,Кого-то на смерть поднимали они,И кто-то внушал, что они – не одни,Но то был не я, я не склонен к бойни.Мне раны чужие страшны, как своиНе склонен я перст указать на огни,Что мальчиков жгут, словно спички, ониКак будто не братья, чужие ониЧто ж дальше? Я буду оракул велик!Вещаю я мудрость веков напрямик,Я ведаю вечности путанный клик,И дрожь у любого я вызову вмиг!Но мудрость прописана та до меня,Ее изложить попытаюсь вам я.Но, может быть, сам я не верю в себя,За что же обманом платить вам, друзья?Затем я пребуду простым скрипачом,Я с детства у музы играл ни на чём,И музыку знал я, и что в ней почём,Но Моцарт в могиле, и все – ни при чём.И, видимо, хлебы я должен испечь,Траву прополоть и не грядки налечь,Затем, отдышавшись, я лягу на печь —Заполнив кошелку, на зиму залечь.Суметь запастись чтоб суметь и отдать,Я жизни исполню великую дань,Хотя и немного, но все же отдав,Себя самого наперед оправдав.Лишь этим смогу, никому не вредив,Вернуть все долги, и, судью упредив,Попробую узкую дверцу открытьИ к правде заветной рывок совершить.Смогу я остаться тихонько при нейИ каяться, каяться в грешной моейЗа то, что не смог сосчитать своих дней…Простите, был молод, не думал о ней…Но зов беспокойный послышится вновьСыграет скрипач про мечту и любовьГерой полководец чужую льет кровь,И капли живые стекают под бровь,Глаза застилая соленой водой,И горы опять восстают предо мной.Зачем то шагаю по свету такой,Упрямому компасу братец родной.
Есть в этом слове
Есть в слове «женщина» (на русском языке),особенно когда уже рожала,смысл, что не сразу виден налегке(да и вокруг их много набежало).А между тем принюхайся, дружок,в глазах их (только) ты живой сияешь,и твое сердце, как весной снежок,от радости, растаявши, взлетает.Всё почему? А как же, разве нет?О чем вообще стихи на свете этом?По-моему, единственный ответ —ищи ее в себе, как солнце летом.Есть в слове «женщина» и запах, и призыв(хоть есть порой обман и невезуха),в глазах ее спасительный совет —почувствуй носом, что не слышит ухо!Я среди женщин век свой скоротал —жена, и мать, и дочери, и проче,и вот стихи я эти начертал —попробуй ты сказать о том короче!
Желанное и очень простое
Если люблю, то независимо ни от чего,даже если меня в тебе нет.Все думают, что любовь зависит только от одного,а она другая, ей нужен не только животный ответ.Нет, он, конечно, нужен, а как без него?Кажется, что пламень любви остужен, если нет его,но кому, как не женщине, знать это самое,знать, что любой он – её, и есть главное,если он не её – зачем его желание?Только лишь побуждать неприятные воспоминания.Если он её – то уже неважно,скромный он, или безумец отважный.А если ей надо, она перетерпит или найдеттого, что ни в сердце, ни в душе не отдает,только, может быть, в теле(ну не сходить же с ума в самом деле).Но на любовь это никак не влияет,она это понимает и знает,бывает даже немножечко противно —как переесть в простуду аспирина.А куда ты денешься от забот?Это ведь тоже одна из них, даже если и так полон рот.И куда ты денешься от страсти?При этом страсть не должна влиять на счастье.Счастье и желание не всегда вместе,если любовь пережила и то и другое —оставайся, как была, на своем месте,лучше все-таки жить в покое,чем делить себя на то и другое,я
вот, например, не делюсь,лучше спокойно вокруг себя осмотрюсьи увижу, может быть, и нечто такооое,но не потянет вдруг на безумное – разбитное,главное – главнее второстепенного,в жизни важно достичь чего-то обыкновенного,вот оно какое – желанное и очень простое.
Женщина ни в чем не виновата
Женщина ни в чем не виновата —это знает каждая из них,потому что заплела когда-тосемь венков из листьев золотых.Первый для подружек яркой ниткойкинула в веселый хоровод,а второй с чуть грустною улыбкойотпустила плыть средь синих вод.Третьим защитилася от стужи,за четвертым спряталась от беда вот пятый, пятый – самый нужный,милому послала с ним привет!А шестой пришелся на ребенка,в самый раз головку увенчал,голосочек весело и звонковсему миру мама пропищал.Лишь седьмой оставила с собоюоткупиться от любой вины —этой лишь ценою дорогоюженщины навеки спасены.Не бывает женщин виноватых,не держать им за себя ответ —не оставили им выбора когда-тои теперь другой дороги нет.Не спросясь у женщин – воевали,а потом гуляли в кабаках,про любовь и верность забывали,и тонула ложь в седых веках.Проще грех забыть, чем все исправить,да и сил на все не запастись,нечего тебе ей предоставить,лишь скажи – не бойся, не грусти!
За окном на фоне белом
За окном, на фоне белом, клены черные ветвятся,Впрочем, то, что это клены, знаем только мы с тобой.Ведь зимою нету листьев, и не скоро появятся,Все застывшие деревья одинаковы зимойСмотришь ты на эти ветви, на губах цветет улыбка,И такие же на ветвях распускаются цветы.Смотришь ты на эти окна, и улыбка, словно рыбка,На устах играет немо, а я смотрю, как смотришь ты.
Забудьте о нервах, забудьте о стрессе
Забудьте о нервах, забудьте о стрессе,Молекулы запаха прыгают в прессе,И запах исходит от рук и волосУлыбкой шершавой навязчивых грез!Откуда же больше, кто может сказать?И кто бы учил, чтоб хоть что-нибудь знать!Лишь запахом движемся мы по рулетке,И хлещут по щекам упругие ветки.Пора бы, пора бы уйти с карусели,Не ждать пока брюхом зацепишь за мели,Но гонит в гипнозе по кругу впередЗа запахом тошным, но сладким как медТщеславных детей инкубатора лениЛовящих руками бесплотные тениИ я вперемежку меж ними лечу,Схватить этот запах ноздрями хочу,И опыт не учит, и страх не беретПока не замучит, пока не проймет.И видно, лететь нам по этому кругу,Лишь изредка взглядом скользя друг по другу.
Зачем ввели допинг-контроль?
Зачем ввели допинг-контроль?И что доказать тем хотели?Нужна для смычка канифоль,Без топлива сядем на мели.Наверное, ввел это трус,Который не знает, где взятьсяЗа что что потянуть тяжкий грузИ как в дураках не остаться.Ведь движет мозги алкоголь,Пускай без холодной линейки,Но образов чудных парольОткроет он вам за копейки.Самим не придумать нам то,Чем он без труда вас одарит,И без него нелегкоСредь мыслей разбросанных шарить.A чем же живут богачи?Ужели бумагой слепою?Про всех понемногу прочти,Узнаешь, что твердой рукоюОдною ты приз не возьмешь,Здесь нужно иное старание.Немножко удачи, и что ж?В награду пустое гулянье?Но нет, это допинг сердец!Чтоб двигались фишки по полю,Лишь только как я наконецИм путь проложу своей волей…Скажи мне, а кто устоялПред женским внимательным взглядом?Чей пестик еще не увял,Почувствовав луч его рядом?Без них ведь вообще никуда,И в песенке это поется,И только поманит когда,То вдруг тебе все удается.Хотя б на одних на словах,Ведь это так важно – откудаПришло вдохновенье впотьмахИ как просветлился рассудок.Спортсмен, не горюй не грусти!Ведь ты не один на дорожке.С тобою на допинг-путиМы скачем на слабенькой ножке.Мы этим слабы и сильны,Сумеем менять мы призвания,Быть может, поняв, что равны,Но суетны наши старания.
Зачем нас тянет в этот Питер
Зачем нас тянет в этот Питер?За что цепляемся в надежде?За эту тоненькую нить,Что судьбы связывала прежде,И за немытые дворы,Где сквозь веселых бликов тениЗвенит твой голос той поры —Задорный, радостный, весенний.За задымленный пароход,Что утром резал гладь речную,Встречая солнышка восход,Гудком щемящим грудь волнуя.За этот полусвет ночной,Фигур полночных наважденье,Такое ясное порой,Порой – лишь зыбкое виденье.Но полноте, здесь не до грез,Они не в помощь бедным ныне,Давно ли сами мы всерьезМытарили в людской лавине.Лавине дней страстей и судеб,Сжигая время и бензин.Так было, есть, и, верно, будет,Мы все такие, как один.И Питер наш нас не обманет,Он декорации своиВсем одинаково расставитОштукатуренной любви.И эту нить не разорвешь,К ней тысячи примет,И каждая в тебе живет,И каждая – ответ.
Зачем ты, Яндекс
Зачем ты, Яндекс, все опять запомнил?я не просил тебя запоминать,я не хочу на чьей-нибудь ладониЧужой свои дела считать.
И я стою в толпе людей
И я стою в толпе людейкак часть ее живая,мы здесь вдали от новостей,единственно внимая,над нами хора льется песньпечально-вековая,нам хлеб дается этот днесь,долгов не занимая.Вот старичок, степенный сам,с лучистыми глазами,воздевши руки к небесам,уж слился с небесами.ему не нужно объяснятьи нам уже не нужно,к кому вернемся мы опять,пройдя путем окружным.Звучит средь женщин и детей,глазенки трущих сонно,мотив певучий слов-тенеймолитвы монотонной.Здесь всяк стоит теперь народ —и кто на всякий случай,и тот, кто, свой спасая род,стяжает дух могучий.Кто ближе к небесам стоит?Почем же знать мне это?Упрямо лишь душа проситпростить и то и это…И не с руки мне в этот часпускаться в объяснения,таинственно иконостасспособствует забвению.стою, смотрю я сквозь него,не веря объяснениям,теперь держусь лишь одного —хватило бы терпения.Но льется, льется слов река,кто входит, кто выходит,хоть даже и издалека —что не терял, находит.