Сумерки (Размышления о судьбе России)
Шрифт:
Луговской, поэт: «Постановление вообще правильное, но что особо ценно, это мотивировка. После этого будут прекращены выходки разных пошляков, осмеливавшихся высмеивать русский народ и его историю».
Трауберг, режиссер, автор кинокартины «Встречный»: «Советское государство становится все более и более национальным и даже националистическим».
Клычков, писатель: «Кому дали на поругание русский эпос? Жиду Таирову да мозгляку Бедному. Ну что можно было кроме
Олеша, писатель: «Пьеса здесь главной роли не играет. Демьян заелся, Демьяну дали по морде. Сегодня ему, завтра другому. Радоваться особенно не приходится».
Лебедев-Кумач: «Нужно убрать ту матерщину со сцены и из поэзии, которую разводит Демьян и делает эту матерщину официальным языком советской поэзии. Но, наверное, ему сейчас же после кнута дадут пряник, а набросятся на кого-то другого: нельзя обижать своего человека».
Эйзенштейн, заслуженный деятель искусств и режиссер кино: «Я не видел спектакль, но чрезвычайно доволен хотя бы тем, что здорово всыпали Демьяну. Так ему и надо, он слишком зазнался... Во всем этом деле меня интересует один вопрос, где же были раньше, когда выпускали на сцену контрреволюционную пьесу?»
Орбели, академик, директор Эрмитажа: «Какие выводы? Постановление замечательное. Бить, однако, надо не столько Таирова, сколько Демьяна Бедного. Нельзя добивать Таирова. Возмутил меня Мейерхольд. Это хулиганское выступление. Это гаерство».
Рошаль, заслуженный деятель искусств, кинорежиссер: «Ничего не понимаю. Не знаю, за что теперь браться. Оказывается, что вообще нельзя ставить никакой сатиры».
Сегодня трудно сказать, понимали или не понимали руководители НКВД, что в этом донесении многие имена — из когорты крупных талантов. Звезды нашей культуры обрадовались возможности продемонстрировать свою неприязнь лакею власти Бедному, но, к сожалению, по наивности своей отбрасывали мысль, что и на них готовятся компроматы, что подавляющему большинству из них предстоит пройти длинный путь страха, арестов, лагерей и расстрелов. Более того, в длинном списке Дьявола появится и горемыка Демьян.
Возможно, читатель, я перегружаю и без того тяжелый груз документов прошлого. Но этот груз не вынешь из сердец честных людей. «Мы все уголовники, ибо молчали», — поет Александр Новиков сегодня. «Я не вовремя сделался советским», — говорил Борис Пастернак. «Тревожит меня мысль — я очень изоврался», — напишет Аркадий Гайдар.
Покаяния, покаяния, покаяния.
А доносы текут своим чередом. И все Сталину. Публикую их с несущественными сокращениями. Они относятся к 1938 году.
СПРАВКА НКВД ДЛЯ СТАЛИНА О ПОЭТЕ ДЕМЬЯНЕ БЕДНОМ
«Демьян Бедный (Ефим Алексеевич Придворов) — поэт, член Союза советских писателей. Из ВКП(б) исключен в июле с.г. за «резко выраженное моральное разложение».
Д. Бедный систематически выражает свое озлобление против Сталина, Молотова и других руководителей ВКП(б)... «Зажим и террор в СССР таковы, что невозможна ни литература, ни наука, невозможно
Говоря о репрессиях, проводимых советской властью против врагов народа, Д. Бедный трактует эти репрессии, как ничем необоснованные. Он говорит, что в результате, якобы, получился полный развал Красной Армии: «Армия целиком разрушена, доверие и командование подорвано, воевать с такой армией невозможно... Может ли армия верить своим командирам, если они один за другим объявляются изменниками? Что такое Ворошилов? Его интересует только собственная карьера»...
В отношении социалистической реконструкции сельского хозяйства Д. Бедный также высказывал контрреволюцион
но ные суждения: «Каждый мужик хочет расти в кулака, и я считаю, что для нас исключительно важно иметь энергичного трудоемкого крестьянина. Именно он — настоящая опора, именно он обеспечивает хлебом. А теперь всех бывших кулаков, вернувшихся из ссылки, либо ликвидируют, либо высылают опять... Но крестьяне ничего не боятся, потому что они считают, что все равно: что в тюрьме, что в колхозе».
После решения КПК об исключении его из партии Д. Бедный находится в еще более озлобленном состоянии. Он издевается над постановлением КПК: «Сначала меня удешевили — объявили, что я морально разложился, а потом заявят, что я турецкий шпион». Несколько раз Д. Бедный говорил о своем намерении покончить самоубийством».
СПРАВКА НКВД ДЛЯ СТАЛИНА О ПОЭТЕ М. С. ГОЛОДНОМ
«Голодный Михаил Семенович, 1903 года рождения, кандидат ВКП(б) с 1932 г., поэт, член ССП. М. Голодный является кадровым троцкистом, активно участвующим в подпольной контрреволюционной работе и входящим в террористическую группу.
В 1927 году М. Голодный совместно с писателями Малеевым (репрессированный троцкист), Уткиным и Светловым по поручению Сосновского организовал выпуск нелегальной троцкистской газеты «Коммунист», приуроченный к 7 ноября 1927 года. В этот же период Голодный нелегально распространял в списках ряд написанных им контрреволюционных стихотворений («О верном сыне Троцкого», «Каземат» и др.).
В 1928 г. Голодный вместе с Уткиным и Светловым организовывали платные вечера поэзии в Харькове и других городах. Сборы с этих вечеров поступали в распоряжение подпольного троцкистского «Красного креста». Отмежевавшись затем формально от троцкистов, Голодный продолжал двурушничать.
В 1929 г., будучи связан с троцкистским центром, Голодный организовывал у себя на квартире троцкистские сборища, во время которых обсуждались вопросы о борьбе против партийного руководства. Его квартира служила явочным пунктом для приезжавших троцкистов с периферии».