Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)
Шрифт:
Дверь снова открылась, холодный ветер ворвался в приемную, зашелестел бумагами на столе, спутал мне волосы. Вошедшая девушка молча приблизилась к столу, положила какую-то бумагу в проволочный лоток и снова вышла. Но спина Эдварда Каллена словно окаменела, он медленно обернулся и снова впился в меня пронзительным, полным ненависти взглядом. На миг я ощутила неподдельный ужас, от которого волоски у меня на руках встали дыбом. Этот взгляд длился всего секунду, но выморозил похлеще ледяного ветра. Эдвард снова повернулся к секретарю.
– Ну ладно, – поспешно произнес он бархатистым голосом. – Нельзя так нельзя. Большое спасибо вам за помощь, – он резко развернулся и скрылся за дверью, не
Мгновенно побледнев, я робко приблизилась к стойке и протянула свою карточку с подписями.
– Как прошел твой первый день, милочка? – по-матерински заботливо спросила секретарь.
– Прекрасно, – слабым голосом соврала я. Похоже, она мне не поверила.
Мой пикап остался чуть ли не последней машиной на опустевшей стоянке. Я бросилась к нему, как к надежному убежищу, единственному подобию дома, какое только есть у меня в этой сырой зеленой дыре. Некоторое время я просто сидела в машине, уставившись невидящим взглядом в ветровое стекло. Но вскоре замерзла, поняла, что пора включить печку, повернула ключ, и двигатель взревел. А я всю дорогу до дома Чарли глотала слезы.
2. Открытая книга
Следующий день был лучше… и хуже.
Лучше потому, что дождь еще не начался, хотя в небе сгустились темные тучи. А легче потому, что я уже знала, чего ожидать. На английском со мной сел Майк, он же проводил меня на следующий урок под негодующим взглядом Эрика-шахматиста, и это было лестно. На уроках на меня уже не глазели так, как вчера. Обедала я в большой и шумной компании – вместе с Майком, Эриком, Джессикой и другими ребятами, которых знала по имени и в лицо. Казалось, я уже не иду ко дну, пуская пузыри, а ухитряюсь держаться на плаву.
Вместе с тем день прошел хуже первого из-за усталости: я все еще не научилась засыпать под завывания ветра вокруг дома. А еще потому, что мистер Варнер задал мне вопрос на тригонометрии, и я ошиблась в ответе. Совсем плохо стало, когда пришлось играть в волейбол: один раз я не сумела увернуться от перепасованного мяча и залепила им в голову игроку своей команды. И самое ужасное: Эдвард Каллен вообще не появлялся в школе.
Все утро я со страхом ждала обеда и странных взглядов Эдварда. И в то же время мне хотелось вызвать его на разговор и потребовать объяснений. Лежа в постели без сна, я даже представляла себе, что и как скажу. Но я слишком хорошо знала себя и понимала, что мне не хватит духу заговорить с ним. Трусливый Лев в сравнении со мной – Терминатор.
Но когда я вошла в школьный кафетерий вместе с Джессикой, безуспешно стараясь не высматривать Эдварда, я увидела, что его странная семейка сидит на прежнем месте, а самого Эдварда нет.
Майк перехватил нас на полпути и повел к своему столику. Этот знак внимания окрылил Джессику, вскоре к нам присоединились ее подруги. Я пыталась вслушаться в их беспечную болтовню, но чувствовала себя страшно неловко и с тревогой ждала, когда наконец появится Эдвард. Если повезет, он просто не обратит на меня внимания, и тогда станет ясно, что я ошиблась в своих предположениях.
Он не появлялся, время шло, мои нервы натягивались все туже.
До конца обеденного перерыва он так и не показался, и я отправилась на биологию, чувствуя прилив уверенности в себе. Майк, разглагольствующий о достоинствах золотистых ретриверов, преданно сопровождал меня в класс. У двери я затаила дыхание, но Эдварда Каллена не было и в классе. С облегчением вздохнув, я прошла к своему месту. Майкл следовал за мной по пятам, рассказывая о предстоящей поездке на побережье. У моего стола он задержался до самого звонка, а потом грустно улыбнулся и отправился на свое место, за стол к девушке с брекетами и неудачной завивкой.
Хорошо, что Эдвард сегодня отсутствует, и весь стол в моем распоряжении. Я то и дело напоминала себе об этом, но не могла избавиться от назойливых подозрений, что причина отсутствия Эдварда – я. Но это ведь нелепость и самонадеянность – считать, что я способна настолько сильно повлиять на другого человека. Этого не может быть. Я понимала это, но все-таки опасалась, что мои догадки верны.
Когда уроки наконец закончились, а мои щеки перестали гореть после случая на волейболе, я поспешила снова переодеться в джинсы и темно-синий свитер и вылетела из женской раздевалки, с радостью обнаружив, что сумела на этот раз улизнуть от нового друга с его ретриверами. Быстрым шагом я достигла парковки, которая буквально кишела разъезжающимися учениками. В машине я заглянула в сумку, проверяя, не забыла ли что-нибудь.
Прошлым вечером выяснилось, что вершина кулинарного искусства для Чарли – яичница с беконом, после чего я заявила, что наряд по кухне на все время своего пребывания беру на себя. Чарли был только рад поручить наши банкеты моим заботам. А я обнаружила, что запасов еды в доме нет. Поэтому составила список покупок, взяла деньги из стоящей в буфете банки с наклейкой «На еду» и теперь собиралась заехать в супермаркет «Трифтуэй».
Я завела машину, разбудив громогласный двигатель и стараясь не замечать, сколько народу обернулось в мою сторону, и задним ходом осторожно заняла место в длинной веренице машин, ждущих своей очереди, чтобы выехать со стоянки. Пока я ждала, делая вид, что оглушительный рев издает вовсе не мой пикап, я увидела, как двое Калленов и близнецы Хейл садятся в свою машину – тот самый блестящий новый «вольво». Само собой. До сих пор я, загипнотизированная их лицами, не замечала, как они одеты. Но теперь мне стало ясно, что на редкость хорошо: их обманчиво простые неброские вещи явно из какой-то дизайнерской коллекции. Хотя с такой привлекательной внешностью и умением держаться им были бы к лицу и старые кухонные полотенца. Везет же некоторым! – и внешность тебе, и деньги. Собственно, в жизни чаще всего так и бывает. Вот только почему-то ни то, ни другое не обеспечило им теплого приема в Форксе.
Нет, в это мне все-таки не верилось. Скорее, им самим нравилось жить в своем тесном кругу: по-моему, перед такой красотой должны открываться любые двери.
Как и все остальные, эти четверо тоже посмотрели на мой грохочущий пикап, когда я проезжала мимо. Я старательно смотрела вперед и, выехав со школьной территории, наконец вздохнула с облегчением.
От школы до «Трифтуэя» было недалеко, всего несколько улиц к югу от шоссе. Очутиться в супермаркете было приятно, как в любом хорошо знакомом месте. Я и в Финиксе закупала продукты и теперь с радостью вернулась к привычным обязанностям. Супермаркет оказался достаточно просторным, шум дождя здесь был не слышен, ничто не напоминало мне, что я не в Финиксе.
Вернувшись домой, я выгрузила покупки и разложила их по всем шкафам, где нашлось свободное место. Надеюсь, Чарли не станет возражать. В духовку я поставила завернутую в фольгу картошку, в холодильник поверх картонки с яйцами пристроила залитый маринадом стейк.
Покончив с кухонными делами, я отнесла сумку с учебниками наверх, переоделась в сухой спортивный костюм, собрала влажные волосы в хвост и, прежде чем взяться за уроки, впервые за все время проверила электронную почту. Во «Входящих» я обнаружила три письма.