Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)
Шрифт:
Приготовив все необходимое на утро, я наконец легла в постель. Нервы были взвинчены до предела, меня буквально трясло. Вскочив, я принялась рыться в обувной коробке, где хранились диски, и отыскала ноктюрны Шопена. Я включила плеер на минимальную громкость и снова легла, старательно расслабляя все части тела. Где-то на середине этого упражнения лекарство от простуды наконец подействовало, и я с радостью провалилась в забытье.
Благодаря лекарству сон был
Завтрак я жевала, не чувствуя вкуса, потом торопливо навела порядок на кухне. И снова выглянула в окно, за которым ничего не изменилось. Почистив зубы, спустилась вниз, и тут в дверь тихо постучали. У меня подпрыгнуло сердце в груди.
Я кинулась к двери, не сумела сразу справиться с простым засовом, наконец распахнула дверь – и на пороге увидела его. При виде его лица все смятение вмиг улетучилось, и я внезапно ощутила спокойствие. В присутствии Эдварда все вчерашние страхи казались нелепыми.
Поначалу Эдвард не улыбался, его лицо было почти хмурым, но когда он окинул меня взглядом, вдруг прояснилось, и он рассмеялся.
– Доброе утро, – посмеиваясь, поздоровался он.
– Что-то не так? – я оглядела себя, надеясь, что не забыла что-нибудь важное, например, обуться или надеть джинсы.
– Мы гармонируем, – он снова рассмеялся, и я заметила, что на нем синие джинсы и длинный светло-бежевый свитер, из-под которого виден белый воротник. Я тоже засмеялась, но в душе меня кольнуло сожаление: почему он всегда выглядит, как модель с подиума, а у меня так не получается?
Пока я запирала дверь дома, Эдвард направился к пикапу. У пассажирской дверцы он ждал с мученическим выражением лица – по вполне понятной причине.
– Мы же договорились, – самодовольно напомнила я, садясь за руль и протянув руку, чтобы открыть дверцу Эдварду. – Куда нам? – спросила я.
– Сначала пристегнись. Я уже нервничаю.
Я испепелила его взглядом и подчинилась.
– Так куда? – со вздохом повторила я.
– На север, по Сто первому шоссе, – распорядился он.
Ощущать на своем лице его взгляд и следить за дорогой оказалось на удивление трудно. Поэтому я старалась вести машину по дремавшему городу как можно внимательнее.
– Как думаешь – к вечеру мы наконец выберемся из Форкса? – спросил он.
– Имей совесть! Этот пикап годится твоей машине в дедушки, – огрызнулась я.
Несмотря на мрачные прогнозы Эдварда, вскоре
– Поверни направо, на Сто десятое шоссе, – велел он, когда я как раз собиралась задать вопрос. Я молча подчинилась.
– А теперь вперед, пока не кончится асфальт.
По голосу я поняла, что он улыбается, но слишком боялась не вписаться в поворот и подтвердить его правоту, поэтому не стала смотреть на него, чтобы проверить свою догадку.
– А что там, где кончается асфальт? – полюбопытствовала я.
– Тропа.
– Мы пойдем пешком?
Как хорошо, что я додумалась надеть кроссовки.
– А что? Проблемы? – судя по голосу, ничего другого он и не ожидал.
– Нет, – я попыталась соврать как можно правдоподобнее. Но если даже мой пикап кажется ему чересчур медлительным…
– Не волнуйся, идти всего километров восемь, а спешить нам некуда.
Восемь километров. Я не ответила, опасаясь, что он сразу различит панику в моем голосе. Восемь километров по коварным корням и шатким камням, каждый из которых норовит подстроить мне вывих щиколотки или еще какое-нибудь увечье. Тот еще позор.
Некоторое время мы ехали молча, я думала о предстоящем кошмаре.
– О чем задумалась? – вскоре не выдержал Эдвард.
Пришлось снова соврать.
– О том, куда мы едем.
– Туда, где я люблю бывать в хорошую погоду, – с этими словами мы оба посмотрели в окно на редеющие облака.
– Чарли сказал, что сегодня будет тепло.
– А ты сказала Чарли, куда едешь? – спросил он.
– Нет.
– Но ведь Джессика считает, что мы с тобой поехали в Сиэтл, – эта мысль явно утешала его.
– Нет, я сообщила, что ты отказал мне – ведь это правда.
– Значит, никто не знает, что ты со мной?
Теперь он злился.
– Это как посмотреть… ты ведь, наверное, рассказал Элис?
– Спасибо за подсказку, Белла, – отрезал он.
Я сделала вид, что не расслышала.
– Неужели Форкс нагнал на тебя такую тоску, что ты задумала самоубийство? – не дождавшись ответа, спросил он.
– Ты же говорил, что у тебя будут неприятности… если нас будут слишком часто видеть вместе, – напомнила я.
– И ты забеспокоилась о том, что если ты не вернешься домой, это станет неприятностью для меня? – теперь в голосе Эдварда звучали не только злость, но и едкий сарказм.
Я кивнула, не сводя глаз с дороги.
Эдвард что-то пробормотал себе под нос так быстро, что я не разобрала ни слова.
Дальше мы ехали молча. Я ощущала исходящие от него волны яростного осуждения, но не знала, что сказать.
Конец ознакомительного фрагмента.