Сумма теологии. Том IV

Аквинский Фома

Возражение 2. Далее, как сказано в третьей [книге] «Физики», «страдательное состояние присуще движимому» [516] . Но удовольствие связано не с происходящим, а с уже завершенным движением, поскольку вытекает из уже обретенного блага. Следовательно, удовольствие не является страстью.

Возражение 3. Далее, удовольствие – это своего рода совершенство того, кто испытывает удовольствие, поскольку, согласно сказанному в десятой [книге] «Этики», оно «делает деятельность совершенной» [517] . Но претерпевающее воздействие или изменяющееся нельзя считать совершенным, о чем читаем в седьмой [книге] «Физики» и во второй [книге трактата] «О душе» [518] . Следовательно, удовольствие не является страстью.

516

Phys. Ill, 3.

517

Ethic. X, 4.

518

Phys. VII, 3; De Anima II, 5.

Этому

противоречит мнение Августина, полагавшего удовольствие, или веселье, или радость, страстью души [519] .

Отвечаю: как было показано выше (22, 3), движения чувственного желания принято называть страстями. Но каждое являющееся следствием чувственного схватывания душевное волнение суть движение чувственного желания, что в полной мере относится и к удовольствию, поскольку, согласно Философу, «удовольствие – это некоторое движение души и вместе с тем ее чувственное одномоментное устроение в соответствии с природой вещи» [520] .

519

De Civ. Dei XIV, 7, 9.

520

Rhet. I.

Чтобы лучше понять сказанное, необходимо иметь в виду, что как иным природным вещам случается достигать своего естественного совершенства, точно так же подобное время от времени происходит и с животными. И хотя движение к совершенству не осуществляется внезапно, тем не менее само достижение естественного совершенства осуществляется внезапно. Однако между животными и другими природными вещами существует различие, поскольку последние не ощущают своего установления в соответствующем их природе состоянии, тогда как животные – ощущают. И это ощущение порождает в них некоторое душевное движение в чувственном желании, каковое движение называется удовольствием. Таким образом, словами о том, что удовольствие является «движением души», мы устанавливаем его род. Когда же мы говорим, что оно является «устроением в соответствии с природой вещи», то есть с тем, что существует в самой вещи, то этим мы устанавливаем причину удовольствия, а именно наличие ставшего блага. Далее, говоря, что это устроение является «одномоментным», мы подразумеваем, что это устроение должно понимать не как процесс устроения, но как его осуществленность по достижении предела движения, поскольку удовольствие – это не «становление», как утверждает Платон [в своем «Филебе"], но, как сказано в седьмой [книге] «Этики», «осуществленность» [521] . Наконец, говоря, что это устроение является «чувственным», мы исключаем совершенство лишенных чувства вещей, которые не испытывают никакого удовольствия. Таким образом, очевидно, что коль скоро удовольствие является движением животного желания, последующего схватыванию чувства, то оно является страстью души.

521

Ethic. VII, 13.

Ответ на возражение 1. Как сказано во второй [книге трактата] «О душе», врожденная и не встречающая препятствий деятельность является вторым совершенством [522] , и потому когда вещь устанавливается в соответствующей ей врожденной и не встречающей препятствий деятельности, то, как было замечено выше, этому последует обусловливаемое состоянием совершенства удовольствие. Таким образом, когда мы говорим, что удовольствие является деятельностью, то этим мы указываем не на сущность, а на причину.

522

De Anima II, 1. Или, по терминологии Аристотеля, «второй энтелехией».

Ответ на возражение 2. В животном надлежит различать двоякое движение: одно происходит в соответствии с интенцией к цели и принадлежит желанию, другое – в соответствии с исполнением и относится к внешней деятельности. Таким образом, в том [животном], которое уже достигло доставляющего ему удовольствие блага, движение исполнения, которым оно двигалось к цели, прекращается, а движение

желающей способности сохраняется, поскольку как прежде оно желало того, чего не имело, точно так же теперь оно получает удовольствие от того, чем обладает. В самом деле, хотя удовольствие, если рассматривать его с точки зрения наличия удовлетворяющего желание приятного блага, и является своего рода успокоением желания, тем не менее в силу того, что впечатление, произведенное в желании его объектом, сохраняется, удовольствие в определенном смысле следует полагать движением.

Ответ на возражение 3. Хотя имя страсти в большей мере подходит тем страстям, которые склоняют к уничтожению и злу – вроде телесных недугов, а равно и душевных страданий и страхов, тем не менее, как было показано выше (23, 1), некоторые страсти склоняют к благому, и в этом смысле удовольствие правильно причисляют к страстям.

Раздел 2. Происходит ли удовольствие во времени?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что удовольствие происходит во времени. В самом деле, согласно Философу, «удовольствие – это своего рода движение» [523] . Но любое движение происходит во времени. Следовательно, удовольствие происходит во времени.

Возражение 2. Далее, о вещи говорят как о продолжительной, или длительной, с точки зрения времени. Но некоторые удовольствия называют длительными. Следовательно, удовольствие происходит во времени.

523

Rhet. I.

Возражение 3. Далее, душевные страсти принадлежат к одному и тому же роду. Но некоторые душевные страсти происходят во времени. Следовательно, удовольствие также [происходит во времени].

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «никто не получает удовольствие во времени» [524] .

Отвечаю: нечто может происходить во времени двояко: во-первых, само по себе, во-вторых, благодаря чему-то еще и, так сказать, акцидентно. Ведь коль скоро время – это мера последовательности вещей, то ко времени сами по себе имеют отношение те вещи, для которых последовательность или нечто, связанное с последовательностью, является сущностным; таковы движение, покой, речь и тому подобное. С другой стороны, как о происходящих во времени благодаря не самим себе, а чему-то еще, говорят о вещах, для которых последовательность не является сущностной, но которые при этом являются субъектами той или иной последовательности. Так, бытие человеком последовательно не сущностно, поскольку оно – не движение, а предел движения, или изменения (ведь это бытие является следствием порождения), однако коль скоро человек является субъектом изменчивых причин, то в этом отношении бытие человеком происходит во времени.

524

Ethic. . 3.

Таким образом, следует говорить, что удовольствие само по себе, конечно же, происходит не во времени, поскольку относится к уже обретенному благу, которое, так сказать, является пределом движения. Но если это обретенное благо является субъектом изменений, то удовольствие акцидентно будет происходить во времени, тогда как в том случае, когда оно в целом неизменно, удовольствие не будет происходить во времени ни само по себе, ни акцидентно.

Ответ на возражение 1. Как сказано в третьей [книге трактата] «О душе» [525] , движение бывает двояким. В одном случае это «действие чего-то незаконченного, то есть существующего в возможности»; такое движение является последовательным и происходит во времени. Другое движение – это «действие чего-то законченного, то есть существующего актуально», например, мыслить, ощущать, желать и тому подобное, а вместе со всем этим и получать удовольствие. Такие движения не являются ни последовательными, ни происходящими сами по себе во времени.

525

De Anima III, 7.

Ответ на возражение 2. Об удовольствии говорят как о продолжительном, или длительном, постольку, поскольку оно происходит во времени акцидентно.

Ответ на возражение 3. У других страстей, в отличие от удовольствия, в качестве их объекта не выступает уже обретенное благо. Поэтому в них усматривается гораздо больше несовершенного движения, нежели в удовольствии. Поэтому удовольствию в первую очередь приличествует происходить не во времени.