Сумма теологии. Том IX
Шрифт:
Возражение 2. Далее, как сказано во второй [книге] «Этики», нравственная добродетель блюдёт середину [142] . Однако великолепие, похоже, не блюдёт середину, поскольку по своей величине оно превосходит щедрость. Но, как сказано в десятой [книге] «Метафизики», «большое» и «малое», будучи пределами, противолежат друг другу, а их серединой является «равное» [143] . Таким образом, великолепие блюдёт не середину, а предел. Следовательно, оно не является добродетелью.
142
Ethic. II, 6.
143
Metaph. X, 5.
Возражение 3.
Возражение 4. Кроме того, как говорит философ, «искусство – это некое правильное суждение о том, что надлежит сделать» [145] . Но великолепие, как явствует из самого его имени, связано с тем [великим], что надлежит сделать. Следовательно, оно, пожалуй, является искусством, а не добродетелью.
144
Ethic. IV, 5.
145
Ethic. VI, 5.
Этому противоречит следующее: человеческая добродетель является причастностью божественной силе. Но великолепие причастно божественной силе, согласно сказанному [в Писании]: «Великолепие Твоё и сила Твоя – до облаков» [146] (Пс. 107:5). Следовательно, великолепие – это добродетель.
Отвечаю: как сказано в первой [книге трактата] «О небе», термин «добродетель» относится к пределу способности [147] , но не к минимальному пределу, а к максимальному, самая природа которого связана с чем-то большим. Поэтому делание чего-то великого, на что указывает [самое] имя «великолепие», поистине присуще понятию добродетели. Следовательно, великолепие является добродетелью.
146
В каноническом переводе: «Превыше небес – милость Твоя, и до облаков – истина Твоя».
147
De Coelo I,11.
Ответ на возражение 1. Не каждый щедрый великолепен в том, что касается его актов, поскольку для совершения великолепных дел ему может недоставать средств. Однако каждый щедрый обладает навыком к великолепию: либо актуальным, либо в отношении ближайшей к нему расположенности, о чём мы говорили [недавно] (129, 3), а также там, где рассуждали о взаимосвязи добродетелей (-, 65, 1).
Ответ на возражение 2. Великолепие, действительно, блюдёт предел с точки зрения количества исполненного, но с точки зрения правила разума, которое оно не нарушает ни в большую, ни в меньшую сторону, оно, как и величавость, о которой мы рассуждали выше (129, 3), блюдёт середину.
Ответ на возражение 3. Великолепию свойственно делать что-то великое. Но то, что связано с личностью человека, по сравнению с тем, что связано с божественным или общественным, невелико. Следовательно, великолепный не стремится быть в первую очередь щедрым к себе не потому, что не желает себе благ, а потому, что они не являются чем-то великим. Тем не менее, если что-либо в отношении себя допускает величие, великолепный делает это великолепно, например, то, что делается единожды,
148
Ethic. IV, 5.
Ответ на возражение 4. Как говорит философ, «для искусства необходимо должна существовать добродетель» [149] , а именно нравственная добродетель, которая склоняет желание к правильному применению правил искусства, что и делает великолепие. Следовательно, оно является не искусством, а добродетелью.
Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ВЕЛИКОЛЕПИЕ ОСОБОЙ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
149
Ethic. VI, 5.
Возражение 1. Кажется, что великолепие не является особой добродетелью. В самом деле, великолепие, похоже, заключается в делании чего-то великого. Но делание чего-то великого может быть связано с любой добродетелью, если она велика; так, тот, добродетель благоразумия которого велика, может совершать великие дела благоразумия. Следовательно, великолепие – это не особая добродетель, а обозначение совершенной степени любой добродетели.
Возражение 2. Далее, стремящееся к чему-то и совершающее его, пожалуй, суть одно и то же. Но стремиться к великому, как уже было сказано (129, 1), свойственно величавости. Значит, и совершать великое свойственно величавости. Следовательно, великолепие не является особой и отличной от величавости добродетелью.
Возражение 3. Далее, великолепие, похоже, относится к святости, в связи с чем читаем: «Великолепен святостью» [150] (Исх. 15:11); и ещё: «Сила и великолепие – во святилище Его» (Пс. 95:6). Но святость, как было показано выше (81, 1), есть то же, что и религия. Поэтому и великолепие, похоже, есть то же, что и религия. Следовательно, оно не является особой и отличной от других добродетелью.
Этому противоречит следующее: философ перечисляет его наряду с другими особыми добродетелями [151] .
150
В каноническом переводе: «Величествен святостью».
151
Ethic. II, 7; IV, 4.
Отвечаю: великолепию, как следует из его имени, свойственно [«лепить», то есть] «делать» нечто великое. Затем, «делать» можно понимать двояко, в строгом смысле и в расширительном. В строгом смысле «делать» означает соделывать нечто во внешней материи, как то строить дом или что-то подобное; в расширительном же смысле слово «делать» используется для обозначения любого действия, производимого как во внешней материи, как то резать или жечь, так и в самом действователе, как то мыслить или желать.
Таким образом, если под великолепием понимать делание чего-то великого в строгом смысле слова «делать», то в таком случае оно является особой добродетелью. Действительно, сделанное производится посредством акта, в использовании которого можно усматривать особый аспект совершенства, а именно тот, что сделанное посредством акта является чем-то великим, например, по количеству, ценности или достоинству, а это и есть то, что делает великолепие. Поэтому великолепие в указанном смысле является особой добродетелью.